Властелин Призраков - [61]

– Стойте! – завопил Мамтас. – Именем народа приказываю вам стоять насмерть!

Он попытался задержать пробегавшую мимо женщину, но та, увернувшись от него, сломя голову, помчалась дальше. Рука Мамтаса, сжатая в кулак, захватила только воздух.

– Уходи, Шами, – принц опустил меч. – Против тебя я ничего не имею. Уходи.

– Я… я, – голос перепуганного до смерти ополченца оборвался. Развернувшись, он как вихрь помчался вслед за своими товарищами.

Мамтас, бросившись наперерез, попытался преградить ему дорогу.

– Стой! – взвизгнул он.

Шами, все еще судорожно сжимавший в руке остаток древка, неожиданно замахнулся им на «голос народа». Защищаясь, Мамтас вскинул резное копье и отразил удар. Словно испугавшись самого себя, Шами выпустил древко из руки и побежал с такой скоростью, что лишь пятки сверкали.

Ослепленный и оглушенный праведным негодованием, Мамтас на какое-то время забыл, где он находится.

– Да как ты посмел поднять на меня руку? – задыхаясь от ярости, выкрикнул он вслед обидчику, угрожающе потрясая копьем. – В моем лице ты нанес удар всему народу!

– Вижу, вы очень удобно устроились. – Принц, плашмя клинком, похлопал мечом по ладони. – Прикрываясь именем народа, можно сводить счеты с кем угодно.

Вздрогнув, как от удара, Мамтас повернулся к принцу:

– Не надо все сказанное воспринимать дословно.

Пытаясь скрыть страх за угодливой улыбкой, он стал медленно, словно нехотя, удаляться.

– Это всего лишь образное выражение.

Неожиданно принц резко выбросил вперед правую ногу, с гулким стуком топнув ею по земле. С воплем неподдельного ужаса Мамтас моментально скрылся из виду.

Вздохнув с облегчением, Урми подняла с земли дорожные припасы.

– Чему, чему, а резвому бегу он хорошо научился, – она от всей души рассмеялась.

– Оказывается, Мамтас может быть очень сообразительным, если его подтолкнуть в нужном направлении, – поддержал ее наследник.

– Теперь нам с мистером Споком нечего бояться, – произнес стоящий на пороге хлева Пуга. – Если Мамтас попытается причинить нам зло, я пригрожу напустить на него вас троих.

– Я скоро вернусь, – пообещал принц. – И тогда Мамтасу белый свет станет не мил.

Выйдя за пределы освещенного горящими факелами проулка, наследник взял Зулу за руку.

Несмотря на кромешную тьму, за считанные минуты они добрались до частокола, опоясывающего деревню. Первой на высокую стену, с помощью Зулу и принца, взобралась Урми. Распластавшись на животе, она протянула руку спутникам, с заботливостью хозяйки помогая им преодолеть препятствие.

Выбравшись из деревни, они спустились вниз, к реке, по тропинке, пересекающей молчаливые поля. Впереди шла Урми, за ней принц, Зулу замыкал шествие, стараясь не отставать от длинноногих ангирийцев.

Через полкилометра русло реки, стремительно несущей свои воды, резко сузилось и углубилось. А пологие склоны, окружающие долину, так круто поднялись вверх, что были недоступны для земледелия. Ни один, даже самый изобретательный и смелый крестьянин, не смог бы вырастить на них урожай.

Так, по петляющей вдоль реки тропе, они шли остаток ночи и почти весь следующий день, лишь перед закатом добравшись, наконец, до северо-западного склона. Здесь тропа начала подниматься вверх, к вершине очередной гряды, а река, петляя между скалистых уступов, образовывала множество неожиданных излучин и каскадов. Свернув с основной тропы, убегающей в узкое ущелье с отвесными стенами, Урми повела своих спутников по боковой, тянувшейся параллельно горному ручью.

Спустя короткое время ручей вывел их в небольшую низину, ласкающую взгляд садами с низкорослыми фруктовыми деревьями и покрытыми сочной травой лугами. Крохотная капля жизни, затерянная среди нагромождения скал, а над ее восточной границей – причудливо-жуткий гребень песчаника: слоистые рыжие складки породы нависали одна над другой, словно громадные ребра исполинского животного, откапываемого временем.

А тропа вела все дальше и дальше, то резво сбегая вниз, то круто взбираясь вверх, повторяя изгибы скал. И вот, с высоты очередного склона, путники вновь увидели голубовато-зеленую полоску долины, зажатую скалами. Издали она казалась щелочкой двери, приоткрытой в другую жизнь.

Чем выше они поднимались, тем шире открывалась эта дверь, все большим и большим восхищением наполняя их сердца. Долина внизу простиралась уже так далеко, что терялась в дымке марева своей уходящей к горизонту оконечностью. Зато прямо перед глазами живописно пестрели ухоженные сады и спящие поля аммы, среди которых тонкой голубой ниточкой тянулась река. Высоко над головой плавно проплывали мягкие пушистые облака, окрашенные бледным багрянцем заходящего солнца.

– Именно такой я запомнил эту долину, – проговорил принц. – Здесь все выглядит девственно чистым и умиротворенным.

Он не сводил глаз с милой его сердцу картины, словно впитывал в себя мельчайшие подробности, чтобы запомнить их навсегда.

– Как бы мне хотелось, чтобы вся Ангира стала такой же цветущей.

Забежав вперед, Урми с удивлением посмотрела на наследника:

– Значит, часть вашего существа хочет остаться в этом мире?

– Да. Несмотря на все ужасы окружающей действительности, – он тяжело вздохнул. – Но, увы, очень маленькая часть.