Властелин Призраков - [37]

Отогнав от себя мрачные воспоминания, лорд Бхима поерзал на кровати, стараясь освободить руки и ноги, но от резких движений кожаные ремни еще сильнее впились в запястья и лодыжки.

Издалека донеслись истошные женские вопли, мужские крики. Поначалу лорд подумал о глупой прислуге, которой померещилось что-нибудь, и она впала в групповую панику. Но, прислушавшись повнимательней, он уловил в криках отчаяние и ужас. Судя по всему, во дворце творилось что-то страшное.

Наконец ему удалось сесть. Он огляделся. Странно, но находясь в своей комнате, в окружении привычных вещей, не хотелось верить в то, что где-то рядом творится беззаконие. Лорд обвел комнату взглядом, пытаясь найти что-нибудь острое. Но все холодное оружие, увы, было заперто в фехтовальном зале. На какую-то долю секунды старый воин пожалел о своем пристрастии к порядку. Неожиданно его внимание привлекло бронзовое зеркало в богатой золотой раме. Подобные предметы роскоши оскорбляли его вкус, но этой вещицей он дорожил. Ее, как высшую награду, преподнес лорду сам император после того славного поединка, в котором юный принц Викрам победил Раху.

Лорд Бхима осторожно сполз с кровати, встал на колени и попытался дотянуться руками до зеркала. Одна сторона рамки имела слегка заостренный край. Потребовалось немало времени, чтобы дотянуться до него, еще больше – чтобы взять в руки, лечь на спину, прижать туго переплетенные ремни к острому краю.

Отчаянные крики в коридорах дворца постепенно затихли. Но именно тогда, когда Бхима подумал, что страсти, видимо, улеглись, тишину разрезал одинокий вопль, полный отчаяния. Какие безумия творит Раху?

Лорд Бхима почти перерезал ремни, когда за дверью послышались шаги. Не успев спрятать зеркало, он торопливо метнулся к кровати.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел молодой офицер-синха. Руки и накидка воина были забрызганы кровавыми пятнами. А ноги, обвитые ремешками сандалий выглядели так, словно он по колено искупался в крови. Офицер держал меч в руке, хоть во дворце запрещалось носить оружие даже воинам-синха.

Вслед за ним порог переступил сам Раху, на его одежде тоже виднелись алые пятна. И выглядел он непривычно удрученным.

– Приношу извинения за доставленные неудобства, лорд Бхима.

Бхима осторожно пошевелил руками, убедившись, что достаточно одного резкого рывка, и ремни спадут с затекших от неподвижности запястий.

– Ты сейчас похож на мясника, – мрачно заметил он.

– Ну что ж, можете называть меня и так, – согласился Раху, пряча меч в ножны. – Но все, что я сделал, сделано во благо Ангиры.

Лорд Бхима сурово сдвинул брови:

– Всякое грязное дело стараются оправдать благими целями.

– Возможно, – Раху посмотрел на свои окровавленные руки так, словно они принадлежали кому-то другому: с раннего детства он был ярым приверженцем телесной чистоты. – Сегодня я поставил на карту все, включая свою репутацию, – заявил он, переведя взгляд на бывшего наставника.

– Что ты сделал? – требовательно, словно Раху все еще был его учеником, спросил Бхима.

Опустив голову как провинившийся мальчишка, Раху ответил:

– Мы напали на императора и его семью, когда все они собрались в Главном зале.

У лорда Бхимы потемнело в глазах, он задыхался.

– Ты… значит, ты устроил резню и убил их всех… безоружных?

– Это было честное сражение, – резко бросил Раху, оправдывая себя. – Даже безоружные, они отчаянно защищались. – Затем, помолчав, виновато признался:

– Но, думаю, окажись вы там, мы понесли бы большие потери.

– Тогда почему ты оставил меня в живых? – лорд Бхима печально покачал годовой, с трудом удерживая наворачивающиеся на глаза слезы. – Почему не дал умереть вместе с императором? Только для того, чтобы сейчас поиздеваться надо мной?

Раху, не сдерживая свои чувства, нетерпеливо шагнул вперед:

– Не смею спрашивать, одобряете вы или нет мои действия, потому что заранее знаю ответ. Но взываю к вашему благоразумию. В конце концов, у нас с вами одна общая цель: мы пытаемся защитить честь и наследие Ангиры.

– Лучше подумай, что ты оставил от этой чести!

– Хорошо, оставим честь в покое, поговорим о наследии. Мы все – ангирийцы, и должны ими остаться, – начал издалека Раху. – Или вы, может быть, предпочитаете, чтобы лучшие представители нашей молодежи разлетелись по чужим мирам, а затем вернулись к нам врагами? Вы хотите, чтобы наш мир погрузился в царство анархии? Вы же знаете истинное положение дел не хуже меня. Крестьяне доведены до отчаянного состояния и вот-вот восстанут. Нашему миру нужна железная рука, способная вернуть ему спокойствие и равновесие.

– Но я давал клятву императору верой и правдой служить ему до конца своих дней, – стоял на своем лорд Бхима.

Лорд Раху кисло поморщился:

– Императора больше нет. А вместе с ним уничтожен и весь его многочисленный род.

Бхима недоверчиво округлил глаза:

– Ты уверен?

– Вы же сами учили меня доводить до конца всякое начатое дело, – раздосадовано прикусив губу, Раху склонился над учителем. – Соглашайтесь стать нашей совестью и нашей честью, лорд Бхима. Только вы с вашей ничем не запятнанной репутацией способны возглавить Реставрацию.