Властелин наслаждений - [84]

Втолкнув Мейриону в палатку, Годрик бросил ее на соломенный тюфяк, служивший ему постелью, но она тут же поднялась на колени и посмотрела на своего мучителя.

– Пожалуйста, не надо!

Порывшись в мешке, Годрик достал кусок веревки и встал перед ней, широко расставив ноги.

– Я должен тебя связать.

– В этом нет необходимости, сэр.

Годрик сердито рыкнул и схватил ее за локоть.

– Я не в настроении пререкаться!

Обмотав запястья Мейрионы веревкой, Годрик подтянул ее руки вверх и прикрепил веревку к стойке, расположенной рядом с тюфяком.

– Выслушай меня, пожалуйста, – взмолилась она.

– Что ты принесла мне? – Его волосы были взъерошены, темные концы беспорядочными волнами падали на плечи. Стоя перед ней, уперев руки в бедра, Годрик был похож на дьявола, который встречает еще одного грешника, прибывшего в ад. – Надеюсь, это нечто большее, чем твое тело; его я уже отведал, и твой яд не пришелся мне по вкусу.

Сердце Мейрионы замерло. Отведя взгляд, она уставилась на кучу подушек, в беспорядке лежавших вокруг.

– Итак, графиня? Не истощайте мое терпение.

– Годрик, ты меня пугаешь.

– Это хорошо.

Ее сердце готово было разорваться. Куда делся тот человек, который совсем недавно клялся ей в любви?

– Это кое-что, чем ты уже владеешь, – произнесла она наконец.

На его лице мелькнула тень любопытства.

– И что же именно?

– То, что по праву должно принадлежать тебе.

– Довольно говорить загадками.

Сделав глубокий вдох, Мейриона решительно произнесла:

– Перстень моего отца. Он может принадлежать только хозяину Уайтстоуна.

Годрик с изумлением посмотрел на Мейриону – ему вдруг показалось, что он стал свидетелем невозможного чуда.

Они молчали так долго, что обоим показалось, будто прошла целая вечность.

– Ты вручаешь мне свой замок?

– Да. – Перстень выскользнул из ее пальцев и упал на тюфяк.

Вдруг Годрик презрительно усмехнулся:

– Кажется, я понял, в чем дело, – ведь замок и так уже мой.

Если бы руки Мейрионы не были связаны, она бы его ударила.

– Черт побери, разумеется, я это знаю. Просто я хотела, чтобы этот знак власти принадлежал тебе.

Годрик прошелся по шатру, затем сел на походный стул.

– Так ты пробралась сюда потайным ходом, чтобы вручить мне это кольцо?

– Да, упрямец ты чертов. Он положил ногу на ногу:

– Я тебе не верю. Если ты хотела сделать мне подарок, зачем было использовать потайной ход? Хозяйка замка вполне может воспользоваться главными воротами.

– Ты не понимаешь. – Она беспокойно дернулась на тюфяке. – Дядя запер меня, и я еле-еле убежала.

Неторопливым движением Годрик взял бутыль с вином и наполнил деревянный кубок.

– Пожалуйста, Годрик. Я люблю тебя и хочу быть твоей.

– Нет более лживого создания, чем женщина. – Годрик скользнул по ней презрительным взглядом, словно она была не более чем червяком.

Слезы выступили у нее на глазах.

– Неужели наша ночь любви для тебя ничего не значит?

– Та самая ночь, когда ты отравила меня?

– О Боже! Неужели ты не понимаешь, почему я сбежала? Поступив так, я совершила ужасную глупость, но я люблю тебя и хочу быть с тобой.

– Ты лжешь, хотя и довольно убедительно, графиня.

– Пожалуйста. – Слезы защипали ей глаза. Мейриона наклонила голову к плечу и вытерла их, как могла. – Ты должен поверить мне. Я хотела отдать тебе это кольцо, а заодно и вручить судьбу своих людей.

Отставив кубок, Годрик шагнул вперед.

– Миледи! – Он склонился к ней, и она почувствовала запах походного костра, исходящий от его одежды. – Вы действительно доверяете мне?

Она улыбнулась:

– Да.

– Хорошо. – Медленно достав из-за пояса кинжал, Годрик поднес холодное лезвие к ее горлу.

Глава 33

Мейриона испуганно отшатнулась:

– Что ты делаешь?

Схватив за волосы, Годрик оттянул назад ее голову:

– Молчи, пленница.

Где-то глубоко внутри Мейриона почувствовала смирение. Что бы ни случилось, он не причинит вреда ни ей, ни ее людям и позаботится о ее землях. Уайтстоун будет в безопасности, как и она, даже несмотря на то что у ее горла замерло лезвие кинжала.

Вдыхая теплый, успокаивающий запах любимого, Мейриона закрыла глаза и расслабилась.

– Ты что, совсем не боишься?

– Нет.

Годрик нежно поцеловал ее.

– А следовало бы.

Опустив кинжал, он скользнул острием по линии ключицы. Потом послышался треск разрезаемой ткани, и платье раскрылось от шеи до талии. Мейриона с трудом задышала, пытаясь освободиться от сковывавших запястья пут.

– Годрик?

Он тихо засмеялся:

– Ш-ш. Верь мне. Желание охватило ее.

– Я верю.

Кинжал нырнул ниже, и разрез дошел до бедер. Холодный воздух ласково огладил ее живот. Кончик кинжала царапнул поверхность кожи, послав к ее естеству раскаленную добела искру желания.

Мир вокруг закружился.

– Милорд, – прошептала Мейриона.

Он нежно провел подушечками пальцев по обнаженной коже, и желание окончательно захлестнуло ее. Неторопливым движением Годрик ухватился за края разрезанной одежды и вдруг резко рванул ткань. Платье распалось, как створки необычных ворот.

– Теперь ты вся моя!

Глаза Мейрионы широко раскрылись, она неотрывно наблюдала за ним. Взгляд Годрика был пристальным и суровым, но в нем кипело желание. Это был не обольстительный Годрик их последней ночи, а мужчина, сдерживающий пылавший внутри огонь.