Властелин мургов - [24]

— Мы получили также некоторые смутные намеки на то, что маллорейцы не хотят, чтобы мы оказались причастными к их внутренним делам, — сказал Шелк. — Есть агентура, которая подстрекает к беспорядкам в Арендии, а за расколом в Ворде стоит, возможно, один маллореец.

Вэрен пристально посмотрел на Шелка.

— Человек по имени Нарадас, — добавил маленький драсниец.

— Вот это имя я слышал, — произнес император. — Вроде бы это ангараканский купец, который ведет переговоры о заключении какого-то умопомрачительного контракта. Он носится туда-сюда и тратит громадные деньги. Мои торговые советники полагают, что он агент короля Ургита. Теперь, когда Закет контролирует горнорудные регионы в восточном Хтол-Мургосе, Ургиту до зарезу нужны деньги на ведение войны там.

Шелк отрицательно покачал головой.

— Я так не думаю. Нарадас — маллорейский гролим. Не похоже, чтобы он работал на мургского короля.

В дверь предупредительно постучали.

— Да? — отозвался Вэрен.

Дверь открылась, и вошел лорд Морин, камергер императора, пожилой и очень худощавый человек с редкими седыми волосами. У него была пергаментная кожа, характерная для людей его возраста, двигался он очень медленно.

— Посол Драснии, ваше величество, — объявил он дрожащим голосом. — Он говорит, что у него есть информация особой срочности для вас и для ваших гостей.

— Лучше ввести его попозже, Морин.

— С ним молодая женщина, — добавил Морин. — Из драснийской знати, по-моему.

— Что ж, примем обоих, — решил император.

— Как будет угодно вашему величеству, — промолвил Морин с поклоном, который дался ему нелегко.

Когда пожилой камергер ввел посла и его спутницу, Гарион заморгал от удивления.

— Его превосходительство принц Хендон, посол королевского двора Драснии, — объявил Морин, — и госпожа графиня Лизелль, э-э, хм… — Морин стушевался и закашлялся.

— Шпионка, ваше превосходительство, — с апломбом дополнила Лизелль доклад вельможи.

— Это ваш официальный статус, госпожа?

— Откровенность экономит мне массу времени, ваше превосходительство.

— О, как же меняется мир, — вздохнул Морин. — Мне так и представить вас императору — как официального шпиона?

— Полагаю, он уже понял это, — сказала Лизелль, с улыбкой прикоснувшись к сухой руке Морина. Морин поклонился и медленно удалился из зала.

— Какой милый старик, — прошептала Лизелль.

— Ну, привет, кузен, — поприветствовал Шелк посла.

— Кузен, — холодно ответствовал посол.

— О, вы связаны родством? — спросил Вэрен.

— Дальним, ваше величество, — ответил Шелк. — Наши матери — троюродные сестры, а может, и подальше.

— Дальше, по-моему, — сказал Хендон, присматриваясь к крысиному лицу своего родственника. — Какой-то ты потрепанный, старина, — заметил он. — В последний раз, когда я тебя видел, ты весь блестел золотом и драгоценностями.

— Я специально изменил внешность, кузен, — ответил Шелк. — Ты бы меня и не узнал.

— А-а, — понял Хендон. Затем он обратился к императору:

— Прошу извинить наше перешучивание здесь, ваше величество. Мы с Хелдаром не выносим друг друга с детства.

Шелк широко улыбнулся.

— Можно сказать и о ненависти, — согласился он. — Мы абсолютно не терпим друг друга.

Хендон коротко улыбнулся.

— Когда мы были детьми, наши родители прятали все ножи, когда ходили в гости друг к другу.

Шелк с любопытством взглянул на Лизелль.

— А что вы делаете в Тол-Хонете? — спросил он ее.

— Это секрет.

— Бархотка привезла несколько донесений из Боктора, — объяснил Хендон, — и кое-какие инструкции.

— Бархотка?

— Странное имя, не правда ли? — засмеялась Лизелль. — Но в то время мне могли бы придумать псевдоним и похуже.

— Это лучше того, что может прийти в голову, — согласился Шелк.

— Вы что-то хотели сообщить нам, принц Хендон? — спросил Вэрен. Хендон вздохнул.

— С глубоким огорчением должен сообщить, что убита куртизанка Берта, ваше величество.

— Что-о?

— Убийцы напали на нее прошлой ночью на пустынной улице, когда она возвращалась с деловой встречи. Преступники ушли, думая, что их жертва мертва, но ей удалось добраться до нашего дома, и она сумела сообщить нам перед смертью некоторую информацию.

Лицо Шелка побелело.

— Чья это работа? — спросил он.

— Над этим мы и бьемся пока, Хелдар, — ответил ему кузен. — Есть у нас, конечно, кое-какие подозрения, но ничего конкретного для суда нет.

У императора посерело лицо, и он поднялся с кресла.

— Есть люди, которым надо знать об этом, — мрачно произнес он. — Не пройдете ли вы со мной, принц Хендон?

— Разумеется, ваше величество.

— Прошу вас извинить меня, — обратился Вэрен к остальным. — Это вопрос, который требует моего непосредственного участия. — И он увел драснийского посла из зала.

— Она сильно мучилась? — голосом, полным боли, спросил Шелк женщину по имени Бархотка.

— Они пользовались ножами, Хелдар, — просто ответила она, — а это всегда болезненно.

— Понимаю. — Острое, как у хорька, лицо Шелка сделалось каменным. — Она не смогла дать вам хоть какой-нибудь намек на то, с чем это связано?

— Как я понимаю, это связано с несколькими вещами. Она упомянула о том, что как-то предупредила императора Вэрена о заговоре против жизни его сына.

— Хонеты! — воскликнула Сенедра.