Властелин мургов - [14]

Эрионд вышел из-за дерева и направился в центр поляны с таким спокойствием, будто совершал привычную утреннюю прогулку.

— Эрионд!

Это воскликнула Полгара, видя, как птица-дракон с победоносным криком садится на поляну. С растопыренными когтями и раскрытым клювом она надвинулась на незащищенного юношу и извергла темно-оранжевый огненный смерч, чтобы поглотить Эрионда. В страхе за него Гарион выскочил из-за дерева с поднятым мечом, но не успел он подбежать к птице, как внезапно почувствовал знакомый всплеск воли тетушки Полгары, и Эрионд исчез, перемещенный ею в безопасное место.

Земля вздрогнула, когда птица-дракон тяжело опустилась на поляну, крикнув в бессильной злобе и обдав поляну красноватым огненным облаком. До чего же она была велика! Ее полусложенные, с чешуйчатым покрытием крылья вздымались повыше любого дома. Подвижный хвост по толщине превосходил тело лошади, усыпанный острыми зубами клюв выглядел устрашающе. Тошнотворный запах заполнял поляну всякий раз, как она исторгала пламя. В свете этого пламени Гарион ясно увидел длинный разрез ее глаз. Судя по рассказу Белгарата, Гарион ожидал увидеть совершенно тупые глаза, но горящий взгляд, которым она окидывала поляну, показался ему возбужденным, проницательным и устрашающим.

Прежде других на птицу набросились, выскочив из-за укрытия, Дарник и Тоф — первый с топором, второй с обоюдоострым мечом — и начали наносить ей удар за ударом по извивающемуся хвосту. Лес огласился криком птицы. Она выбросила в воздух огненный столб и стала цепляться когтями за суглинистую лесную почву.

— Осторожно, она разворачивается! — крикнул Шелк.

Птица-дракон устрашающе развернулась, хлопая гигантскими крыльями и взметая в воздух землю своим хвостом. Но Дарник и Тоф уже ретировались под прикрытие деревьев. Чудовище развернулось и принялось осматривать поляну горящими глазами, а в этот момент Шелк подскочил к ней сзади со своим коротким драснийским мечом и стал наносить ей удар за ударом в основание хвоста. Когда же птица развернулась, чтобы противостоять его нападению, он скрылся за деревьями.

И тогда на поляну снова выступил Эрионд. Без тени страха на лице, преисполненный решимости, он вышел из-за деревьев и бросился к злобному чудовищу.

— Чего тебе нужно? — спросил он хладнокровно. — Ты же знаешь, что не место и не время для этого.

Птица-дракон, казалось, вздрогнула при звуке его голоса, и ее горящие глаза глянули настороженно.

— Чему быть, того не миновать, — самым серьезным тоном продолжал Эрионд. — Этого никто из нас не избежит, и ты ничего не добьешься своими глупыми выходками. Так что лучше улетай. Мы не хотим тебе зла.

Птица вздрогнула, и Гарион внезапно понял, что она не только удивлена, но и напугана. Но тут она как бы постаралась прийти в себя. Издав злобный клекот, она выпустила из раскрытого клюва огромную струю пламени, стараясь поглотить Эрионда, который даже и не попытался отскочить в сторону.

Гарион напрягся до последнего нерва, каждая частица его тела рвалась на помощь Эрионду, но он обнаружил, что не может сдвинуться с места. Он стоял, сжимая в руке меч, неподвижный, не в силах помочь.

Когда струя пламени иссякла, взорам странников предстал Эрионд, целый и невредимый, с выражением сожаления и решимости на лице.

— Я надеялся, что нам не придется прибегать к таким вещам, — обратился он к птице, — но ты не оставляешь нам выбора. — Эрионд вздохнул. — Что ж, Белгарион, помоги ей улететь, но, пожалуйста, не причиняй излишнего вреда.

Гарион почувствовал такой прилив радости и возбуждения, словно слова Эрионда вывели его из состояния оцепенения. Он бросился к птице-дракону со своим внезапно запламеневшим мечом и принялся наносить ей удары по незащищенным спине и хвосту. Появился отвратительный запах горелого мяса, птица закричала от боли, размахивая своим громадным хвостом. Гарион продолжал направо и налево рубить Ривским мечом, скорее пытаясь защитить себя, чем нанести урон птице.

Острый меч без труда справлялся с чешуей, мышцами и костями птицы, и через некоторое время Гарион отрубил фута четыре от кончика извивающегося хвоста.

Мощный крик птицы потряс окрестности, к небу взметнулся столб пламени.

Кровь, хлеставшая из ран птицы, попала в лицо Гариону, и он перестал видеть.

— Белгарион! — закричала Полгара. — Берегись!

Белгарион схватился за лицо, чтобы поскорее очистить его от липкой горячей крови. С устрашающим проворством птица-дракон стала разворачиваться, впиваясь в землю когтями и молотя по ней хвостом. Шар на мече Гариона засветился ярким пламенем, голубой огонь передался мечу, он зашипел и задымился, сжигая налипшую на его лезвии кровь. Птица уже приготовилась нанести удар клювом, но отпрянула перед раскаленным мечом. Гарион занес свой меч, и птица-дракон вздрогнула и попятилась.

Она действительно испугалась! По какой-то причине голубой свет меча напугал ее! Издавая крики и пытаясь защитить себя извержениями пламени, она пятилась, заливая поляну кровью из продолжавшего извиваться хвоста. Было что-то явно для нее непереносимое в свечении Шара. Охваченный приливом возбуждения, Гарион снова поднял меч, и жгучий столб пламени сорвался с конца клинка. Гарион стал разить птицу этим огнем в крылья и туловище, раздался треск и шипение. И вот, крича от боли и размахивая гигантскими крыльями, птица обратилась в бегство, цепляясь за землю когтями и поливая ее своей кровью.