Властелин Хаоса - [8]

– Я-то думала, ты не такая, как Суан. Зачем ты ее огорчила? Это жестоко!

Ответила ей Суан:

– Если две женщины влюблены в одного мужчину, всяко добра не жди, а уж ежели этот мужчина – Ранд ал’Тор… Одному Свету ведомо, сохранил ли он рассудок и к чему эти девицы могут подтолкнуть его своими выходками. Если им придет охота оттаскать друг дружку за волосы, пусть лучше займутся этим здесь и сейчас.

Найнив непроизвольно схватилась за косу и тут же раздраженно отбросила ее за плечо.

– Мне надо бы… – начала она и осеклась. Беда в том, что ей все равно не под силу повлиять на ход событий. – Давайте продолжим с того, на чем остановились, когда вошла Илэйн. Но, Суан… если ты еще раз поступишь так с Илэйн, – «Или со мной», – добавила Найнив мысленно, – ты об этом пожалеешь. Э, куда это ты собралась?

Суан встала, отставив в сторону стул, и бросила взгляд на Лиане. Та тоже поднялась.

– У нас дела, – уклончиво ответила Суан, уже направляясь к двери.

– Но ведь ты обещала… – запротестовала Найнив. – И Шириам тебе говорила.

Если честно, Шириам считала все это пустой тратой времени не в меньшей степени, чем Суан, но полагала, что Найнив с Илэйн заслужили небольшую привилегию. Вроде того, чтобы дать им в услужение Мариган, тем более что тогда у обеих принятых останется больше времени на занятия.

Суан бросила на нее с порога лукавый взгляд:

– Шириам, говоришь? Так, может, ты ей на меня пожалуешься? А заодно растолкуешь, как именно ты проводишь свои исследования. Кстати, мне потребуется Мариган сегодня вечером. Хочу кое о чем расспросить ее.

Когда Суан вышла, Лиане грустно заметила:

– Все бы хорошо, Найнив, но прежде всего мы должны делать то, что в состоянии сделать. Попробуй заняться Логайном.

Потом ушла и она.

Найнив нахмурилась. Изучение Логайна дало ей еще меньше, чем работа с этими двумя женщинами, и она полагала, что едва ли сможет узнать с его помощью что-нибудь еще. К тому же ей меньше всего на свете хотелось Исцелять укрощенного мужчину. Один его вид ее раздражал.

– Вы бросаетесь друг на друга, как пауки в банке, – подала голос Мариган. – Судя по всему, шансы на успех у вас невелики. Может, тебе стоит подумать… о других вариантах?

– Попридержи свой гнусный язык! – рявкнула Найнив, бросив на нее свирепый взгляд. – Молчи, испепели тебя Свет!

Страх по-прежнему просачивался через браслет, но ощущалось и нечто иное, почти неуловимое. Возможно, проблеск надежды.

– Испепели тебя Свет! – повторила Найнив.

В действительности эту женщину звали не Мариган, а Могидин, и она была одной из Отрекшихся, попавшей в ловушку из-за своей непомерной гордыни и оказавшейся пленницей в окружении множества Айз Седай. Во всем мире правду о ней знали лишь пять женщин, и среди них не было ни одной Айз Седай. Приходилось скрывать, кто она такая, ибо преступления Отрекшейся были столь ужасны, что, выйди истина наружу, казнь ее оказалась бы столь же неотвратимой, как закат солнца. Суан согласилась хранить секрет именно потому, что понимала: на каждую сестру, готовую хотя бы повременить с наказанием, найдутся десять, которые станут требовать немедленного и справедливого возмездия. Но если оно осуществится, вместе с Отрекшейся уйдут в безымянную могилу бесценные знания Эпохи легенд, когда с помощью Силы люди умели совершать невероятное, такое, о чем сегодня даже и не мечтали. Правда, Найнив не верила и половине того, что рассказывала Могидин о той эпохе. А понимала еще меньше.

К тому же выудить из пленницы полезные сведения было не так-то просто. Взять, например, Целительство – в нем Могидин мало что смыслила, скорее всего, потому, что, как подозревала Найнив, и в прежние времена интересовалась лишь тем, что могло способствовать ее возвышению и что не заставляло ее прилагать много стараний. Да и вряд ли стоило рассчитывать, что она так прямо и выложит свои знания. Найнив полагала, что эта женщина была лживой и вероломной еще до того, как запродала душу Темному. Порой Илэйн и Найнив просто не знали, с какого конца подступиться, какие задавать вопросы. Уклониться от ответов Могидин не могла, но сама, по доброй воле, ничего рассказывать не собиралась. Но пусть с трудом, по крупицам, выяснили они не так уж мало. Все эти сведения Найнив и Илэйн сообщали Айз Седай, но преподносили их как результаты собственных исследований. Немудрено, что их ценили и выделяли среди прочих принятых.

Возможно, Найнив и Илэйн предпочли бы не делиться новыми знаниями ни с кем, но Бергитте все было известно с самого начала, а потому пришлось рассказать и Суан с Лиане. Суан знала достаточно об обстоятельствах, повлекших за собой пленение Могидин, а потому имела основания требовать объяснений – и она их получила. Найнив и Илэйн были знакомы с некоторыми секретами Суан и Лиане, а те, в свою очередь, похоже, знали все тайны подруг, за исключением правды о Бергитте. Таким образом сложилось шаткое равновесие с некоторым перевесом в пользу Суан и Лиане. Кроме того, некоторые полученные от Могидин сведения касались возможных действий приспешников Темного и замыслов других Отрекшихся. Чтобы расстроить их козни, необходимо было предупредить Айз Седай, а существовал лишь один способ сделать это, не раскрыв себя, – представить дело так, будто все это разузнали лазутчики и соглядатаи Суан и Лиане. Но о Черной Айя, само существование которой было принято отрицать, ничего нового разузнать не удалось, а она-то интересовала Суан больше всего. Все приспешники Темного внушали ей отвращение, но одна мысль о том, что поклясться в верности Тени могла Айз Седай, приводила Суан в ледяную ярость. Могидин клялась, что боялась и близко подходить к любой Айз Седай, и этому можно было поверить, ибо страх являлся частью самой сути этой женщины. Немудрено, что она вечно скрывалась в тени, за что и была прозвана Паучихой. Но, так или иначе, она являлась слишком ценной находкой, чтобы отдать ее палачу, хотя большинство Айз Седай с этим наверняка бы не согласились. Более того, многие едва ли согласились бы воспользоваться полученными знаниями, узнай они, каков их источник.