Властелин Галактики. Книга 2 - [21]

С тех пор над Максантумом пронеслись тысячелетия. Постепенно ушли в предание встречи максантийцев с кровожадным Хтоном, равнодушным Шамшелем, проникновенным Мераскесом. Отчего-то боги позабыли максантийцев. Иные говорили, божествам просто надоело беспокойное племя, другие же считали, что это максантийцам не стало дела до своих богов.

Боги удалились с Максантума, а Леру остался.

Сила цветка Леру утвердилась единственной силой, способной облечь воина удивительным бесстра shy;шием. Как правило, это бесстрашие не давало победы, но давало возможность с достоинством разойтись с опасностью.

Немало максантийцев отправлялись на поиски Леру, но немногие его находили, и еще меньше было тех, кто возвращался от него с чудесным даром проникать в мысли врага и привносить в сердце врага свое сердце.

– Ну как? – поинтересовался филолог, закрывая папку. – Мне не придется тебя убеждать, что ты, Джон, прослушал миф, а не биографию живого существа?

– Мне так хотелось сфотографировать этого Леру, – пробормотал Джонни.

– Жаль, сынок, что пришлось тебя огорчить.

У обескураженного Джонни начисто пропало желание продолжать застольную беседу со старич shy;ком-филологом. Прощаясь, он узнал, где проживали два других ученых и каковы были их имена. С надеждой услышать что-то ободряющее, Джонни от мистера Смита направился к гонтийцу Дану, лингвисту. По пути он старался уверить себя в успехе, извлекая из памяти слова мистера Делла, которыми тот напутствовал его. Мистер Делл уверял, будто кто-то из находившихся под опекой корпорации Претендентов сумел увидеться с Леру и получить от него бесстрашие. Или мистер Делл шел на обман, чтобы Джонни не был заранее убежден в безуспешности путешествия на Максантум за даром Леру? Как бы то ни было, не стоит упускать ни одного шанса добиться своего. Жаль, что квазиантрополога гонтийца Лона сейчас не было в поселке, не то Джонни вслед за лингвистом увиделся бы и с ним.

Лингвист принял Джонни холодно. Предупрежденный филологом, Джонни не растерялся. После первых же слов он принялся расписывать, как его восхитили статьи доктора Дана, какая в них широта охвата материала и глубина разработки темы. Джонни несколько раз повторил название журнала, в котором, по словам мистера Смита, печатался гонтиец, и это растопило осторожность ученого.

– Неплохо, что вы, молодой человек, хоть изредка заглядываете в наш “Вестник”, – проговорил Дан важно, жестом приглашая Джонни войти в дом. – Что же касается моих исследований…

– Они уникальны, доктор Дан!

– Все это так, однако их результаты и, главное, выводы, которые я делаю, признаются за истинные далеко не всеми. На свете по-прежнему полно глупцов, продолжающих утверждать, что язык есть средство общения, тогда как язык есть средство самовыражения и саморазвития, а уж затем средство общения. Здесь, на Максантуме, я в очередной раз убедился в правильности моей теории. У максантийских туземцев чрезвычайно развита телепатическая способность, тем не менее, их язык развит не хуже, нежели у прочих разумных общностей, находящихся на таком же общественно-производственном уровне. Однако, если бы сутевой функцией языка была его коммуникативная функция, язык у максантийцев был бы не развит или плохо развит. Максантийцы прекрасно говорят, значит, прав я, а не мои оппоненты.

В гостиной ученый продолжил лекцию, только через полчаса догадавшись, что пора бы ему проявить интерес к своему визитеру.

– Позвольте поинтересоваться, мистер Голд, а вас что привело на Максантум? – спросил гонтиец.

– Я охотник, поставляю зверушек одному крупному земному зоопарку. Здесь, на Максантуме, мне нужно изловить десяток-другой особей наиболее типичных видов. Еще меня попросили привезти фотографии здешней достопримечательности, Зверя-В-Чешуе. Вы не подскажете, где его искать?

– Туземцы говорят, Леру живет где-то далеко к западу отсюда. Вообще-то, они рассказывают о нем неохотно.

– Как вы думаете, этот Леру… существует он на самом деле или нет? Я слышал разное.

Лингвист снял с полки шкатулку и извлек оттуда какой-то блестящий плоский предмет.

– Видите это? Это чешуйка из чешуи Леру, я в одной деревне выменял ее на набор ножей, – лингвист протянул чешуйку Джонни. – Только Наблюдателю ни слова, всякая торговля, в том числе меновая, с туземцами запрещена. Нельзя мешать их свободному развитию, видите ли.

Джонни осторожно взял чешуйку в пальцы. Она была округлой, диаметром, наверное, в дюйм. Переливалась и блестела она так, что больно было глазам.

– Туземцы используют чешуйки Леру как амулет, отгоняющий страх, – проговорил лин shy;гвист. – Говорят, что Леру наделяет бесстрашием, отсюда эта вера в его чешуйки.

– Вы не могли бы подсказать мне, как найти Леру? – спросил Джонни.

– Без проводника-туземца вам не обойтись.

– Чем я расплачусь с проводником? Набора ножей у меня с собой нет. Не кредами же расплачиваться.

– Возьмите эту чешуйку. Она будет лучшей платой.

– Я оплачу стоимость тех ножей, и еще за услугу…

– Мне ничего не нужно от вас. В сущности, чешуйка Леру мне без надобности. Если мои теории и не получили признаний, то уж не из-за моей робости.