Властелин Галактики. Книга 2 - [19]

– Я откажусь от власти вождя, и готов стать простым воином.

– Это все равно, если ты сказал бы: “Я отрекусь от отца”. Ты готов отречься от отца, Леру?

– Не нужно играть словами, дядя. Я откажусь от своего права унаследовать отцовскую власть, но не от отца. Теперь отойди.

Леру шагнул к двери – Эргон преградил ему дорогу.

И в разговор вступили ножи.

Эргон так и не позвал на помощь второго сторожа Венты, Сенса, даже когда упал с раной в груди.

Наверное, Сенс куда-то отлучился, холодно подумал Джонни, как кстати.

Отведя бешеный взгляд от копошащегося на земле Эргона, Леру поспешил к двери. Он рывками отодвинул наружные задвижки – и принял Венту в свои объятия. Ее не связали, потому что ее сторожа были уверены в прочности двери и крепости запо shy;ров.

Через минуту она прошептала:

– Отец проклянет тебя.

– Пусть, – отозвался Леру.

В ночной тишине послышался цокот копыт.

Это мог быть только Сенс.

О том, чтобы уйти от Сенса на коне, да еще вдвоем, не стоило и помышлять. Все знали, что у Сенса лучший скакун во всем племени, подарок вождя.

Леру потащил Венту туда, где кусты росли гуще. Стойбище находилось в лесу, так что они имели возможность скрыться от преследования в чаще.

Сенс, обладавший отменными зрением и слухом, преследовал беглецов около часа. Леру, зажимая рот Венте, дважды видел его силуэт на расстоянии в несколько шагов, но все обошлось. Леру и Венте удалось уйти от погони, ночь и лес помогли им.

Остаток ночи влюбленные провели в нежности и ласке. Шелковая трава была их ложем, кроны деревьев – пологом, мужество Леру – надежной стражей. Печать Хтона еще не стерлась с его сердца, и хищники леса, чувствуя его решимость защищаться, обходили его с Вентой стороной. Только соплеменник да кое-кто из крупных хищников планеты не испугались бы напасть на Леру сейчас, но крупные хищники бродили где-то далеко, а максантийцам не было известно местонахождение беглецов.

Утром Леру и Вента двинулись через лес к владениям соседнего племени. На территории их народа им, отступникам, не было места.

Леру, как и всякий воин его племени, хорошо ориентировался в лесу. Так он думал до этого дня. В этот же день словно чья-то злая воля путала ему дорогу. Несколько раз Леру казалось, что пошли знакомые места, и всякий раз ему приходилось убеждаться в обратном.

Теперь будущее виделось им куда мрачнее, чем утром. За ними, конечно, уже снарядили погоню, а Леру имел смутное представление, где они находились. Вполне возможно, они еще не пересекли границу земель племени, с тревогой думал он. Но даже если они уже на чужой территории, разве они могли быть уверенными, что их не выдадут преследователям, что им предоставят укрытие? Они могли быть уверенными только друг в друге, а более ни в ком и ни в чем.

Измученные, Леру и Вента к вечеру набрели на заброшенную хижину.

С сумерками похолодало. В хижине на грубо сколоченном столе лежали кремень и кресало, так что Вента без труда развела огонь. Несколько раз взглянув на сосредоточенно-хмурое лицо Леру, она произнесла:

– А знаешь… Я подумала, что, если мы попросим помощи у Мераскеса?

Трех богов знали максантийцы: хищного Хтона, отвратительного Шамшеля и “раскрывающего души” Мераскеса, приходящего в пламени. Леру и Венте не было смысла просить помощи у Хтона после того как Леру лишил бога уготовленной ему жертвы. Шамшель в их положении мог только что дать со shy;вет сохранять спокойствие, жизнь-де настолько горька, что глупо пугаться горечи смерти. Оставался Мераскес, огненный бог. Мераскес избавлял от страха и тем самым помогал в беде, подобно Хтону и Шамшелю; делал он это своим собственным способом.

Леру угрюмо посмотрел на Венту:

– И ты думаешь, Мераскес придет?

Мераскес являлся далеко не каждому. Говорили, нужно было очень хотеть увидеть его, чтобы он услышал зов. Иными словами, только великая нужда имела голос, способный коснуться ушей Мераскеса.

Вента протянула руки к огню. Обожглась, отдернула пальчики. Напряглась, вспоминая слова, которые слышала единожды в жизни, когда староста их деревни пытался вызвать Мераскеса. Мераскес тогда как и не появился… Что же там нужно говорить?..

Вента опять протянула руки к огню и, не уверенная, что говорит правильно, взмолилась:

– Мераскес очищающий, равняющий, справедливый… Мы вынуждены бежать, я и он, куда, почему?.. За что нас изгнали?.. Или Хтону мало пищи, что ему понадобилась я?.. Помоги нам, Мераскес, мрак окружает нас, ночь… тебе ведь подвластен огонь, разгони эту мглу, молю тебя!.. Ты велик, Мераскес, огненный бог… Кто, кто поможет мне и Леру, если не бог?..

Почти касаясь ладонями языков пламени, Вента долго и нескладно взывала к божеству. Сначала Леру наблюдал за ней с долей интереса, потом пришло разочарование.

– Мераскес не явился, – глухо сказал Леру и двинулся к Венте. Он обнимет ее, пусть хотя бы на несколько мгновений она позабудет свой страх.

Вдруг пламя ярко вспыхнуло, выплеснулось из очага и поднялось до потолка.

Когда пламя опало, на полу остался стоять мужчина в ослепительной желтой одежде, по которой пробегали рубиновые искры. В руке он держал цветок, кроваво-красную петинью. Только на небесных лугах, доступных одним богам, росли эти цветы.