Властелин Галактики. Книга 2 - [2]

Три проститутки, наблюдавшие за залом сквозь бокалы, живо выполнили команду. Подскочив, они принялись кокетничать, вертя боками и обвислостями подобно тому как хозяин мясной лавки крутит окорок, показывая его покупателю со всех сторон. Одна, брюнетка, раззадорившись, ухватила Джонни пониже пояса. Должно быть, там находилась какая-то скрытая кнопка, потому что Джонни, до этого с гримасой неудовольствия взиравший на прелестниц, вдруг вцепился сразу в обеих.

Что было далее, Джонни воспринимал как сквозь туман, все более сгущавшийся. Его куда-то потащили, потом принялись раздевать в четыре руки, потом что-то делали с ним, на что он должен был смеяться, и он покорно-пьяно смеялся. В следующую минуту Джонни стало действительно смешно, когда одна из девиц сунула руку в карман его брюк и вытащила оттуда его чековую книжку. Пролистав ее, рыжая проститутка выругалась с досады, что не могла ни крошки отщипнуть от столь огромной суммы. Даже если бы ей удалось уговорить Джонни расписаться на одном из чеков, его нанесенная подрагивавшей рукой подпись расплылась бы, и чек нигде бы не приняли.

Джонни проспал до полудня следующего дня. Проснулся он с гадким привкусом во рту, налитой свинцовой тяжестью головой и ломотой во всем теле. У стола, заставленного всякой снедью, чавкал Гарри. Заметив, что Джонни приподнялся на локте, Гарри забулькал из бутылки в пустой бокал.

Они выпили. Джонни прислушался к действию спиртного. Мало. Пришлось ему опорожнить еще бокал. Только тогда ломившая виски боль улеглась утихомиренным зверем.

В комнату ввалились вчерашние проститутки. Прежде чем начать развлечение, они предложили Джонни кое-куда прогуляться.

С тех пор так и повелось. Утром после опохмелки Джонни отводили к ближайшему автомату, менявшему чеки на наличку. Потом все подавались в ресторан. Заканчивался день в общей постели, где Джонни видел курчавую шевелюру Гарри так же часто, как и лоснящиеся ляжки двух или трех шлюх. Конец был душной, смрадной, затхлой мглой.

И Джонни вышло облегчение: спиртное гасило печаль, разврат сжигал ее. Так было, да сбылось иначе. Со временем оказалось, что печаль живуча, сорняком она поднималась на пустыре его памяти, и с каждым днем все труднее было умерить ее буйство.

По какому-то наитию Джонни нашел еще один способ опустошения души. Ресторанные скандалы с битьем зеркал и мордобоем, как выяснилось, могли помочь. Даже пьяный, ничего забавного не находил Джонни в том, чтобы валиться на чей-нибудь столик или, падая, обрывать юбку раскрашенной мадам, но ведь больной не ради удовольствия принимает горькое лекарство. Оплеухи и зуботычины на какие-то мгновения ослепляли его мозг, что и было нужно. Теперь день Джонни нередко кончался не в постели, а в полицейском участке, где он, однако, долго не задерживался. Немножко усилий опытного адвоката, и его отпускали под залог, на этот случай у его друзей хранилась достаточная сумма наличными, снятая с его счета, разумеется.

Однажды Джонни, разлив по своему обыкновению соусы на чьем-то столе, увидел перед глазами нож. От первого удара он сумел уклониться, все же он был когда-то классным квадистом. Второй удар почти настиг его, острый как бритва нож оцарапал ему шею. Судя по горячности и неплохой сноровке человека с ножом, следующий удар должен был быть последним.

Куда-то исчезли дружки, которыми к этому времени обзавелся Джонни. Непритворно завизжали шлюхи. А Джонни хоть бы хны, как бы не осознавая опасности, он засмеялся, делая пальцами противнику козу.

Глаза человека с ножом налились кровью от бешенства. Он занес руку, готовясь ударить, – и странно дернулся, повалился на колени. Старик, разбивший об его затылок бутылку, схватил Джонни за руку и потащил прочь от ошарашенных забулдыг и визгливых шлюх.

Джонни не сопротивлялся. Все происходившее он воспринимал как веселое представление. Через черный ход они проскочили в безлюдный проулок. И жаль, что безлюдный, подумал Джонни, горя желанием напроказить.

Старик долго таскал Джонни по подворотням, пока не убедился, что их не преследуют. Тогда он повел уставшего, спотыкавшегося Голда на окраину Терригана.

Рядом с космопортом “Эверест” прорезывал землю овраг, служивший городской свалкой. Территория близ оврага была застроена маленькими домишками, прижимавшимися друг к другу наподобие ласточкиных гнезд.

Последнюю сотню метров старик тянул Джонни чуть ли не волоком, тот все порывался завалиться спать. Наконец их путь закончился, этот домик выглядел ничуть не хуже и не лучше своих соседей. Сняв висячий замок с двери, старик толкнул Джонни внутрь.

Сквозь пелену сна и боли сознание пробивалось сполохами. Где он? Что с ним? Руки привычно зашарили вокруг, сунулись под подушку. Ответ на все вопросы всегда дожидался рядом, а теперь он куда-то исчез.

Оставив попытки нащупать горлышко бутылки, Джонни с трудом разлепил веки.

Он находился в незнакомой комнате, но это еще ничего, последнее время он частенько просыпался в комнатах, где до этого ни разу не был. Странным казалось отсутствие привычного столика с выпивкой и закуской. А где пустые бутылки, где горы объедок с роем мух над ними? Да и лежал он не на широкой двухместной кровати, а на каком-то топчане, узком и неудобном.