Власть предыстории - [50]

Шрифт
Интервал

. В Харьковской губернии произошло столкновение в слободе Должик, толпу крестьян окружили казаки. Толпа оцепенела. В это время «выскочили жены и подростки крестьян с кольями, палками, вилами и другими орудиями, бросились к казакам, нанося им и их лошадям удары…»[225]. В Тверской губернии в дер. Новгородской толпа, «имея впереди баб, бросавшихся снегом, палками, поленьями и кирпичами, с криком и гиком окружила пришедших для описи>- причем сначала бросались только бабы, а потом стали бросаться поленьями, кольями и даже оглоблями мужики»[226]. На Волыни, когда урядник Гаркуша в слоб. Старый Хмерин «попытался удалить стоявших у дверей мужчин, одна из женщин крикнула: «Бей их!» — после чего началась всеобщая свалка и избиение станового»[227].

Толпа не знает милосердия, принцип ее действия — бег и разрушение. Смести с лица земли, уничтожить, истребить, насытиться мщением, спастись бегством — вот ее былые и нынешние функции. Жестокость при этом проявляется ужасающая, нечеловеческая. Газеты писали о действиях женского батальона китайцев во Вьетнаме в войне 1979 года, которые согнали детей на рыночную площадь, «отрубали им головы, руки, ноги… Части тела были разбросаны вокруг или развешены на ветви деревьев. Убийцы ликовали…»[228]. История помнит, как в 1799 году во время восстания в Италии женщины резали пленных на куски и ели их мясо. В. М. Бехтерев писал, что «достаточно, чтобы первая кровь пролилась, и ярость толпы не знает предела»[229]. Сигеле полагал, что в толпе раскрывается прирожденная склонность людей к убийству[230]. Думается, однако, что дело не в прирожденных склонностях, которые ведь и сами должны найти какое-то обоснование, а в механизме действия толпы, в ее биологическом предназначении.

Состояние людей в толпе очень похоже на гипнотическое. Тард говорил о массовом гипнозе[231]. Случевский указывал на массовые галлюцинации в толпе крестоносцев, которые видели, как Святой Георгий спускается к ним с неба. Бехтерев называл подобное состояние гипноидным. Кроме погони, истребления (или разрушения) и панического бегства, толпа наиболее склонна к массовому сексуальному действию. С ее участников спадают оковы привычной человеческой нравственности, в русском языке очень точно называют это явление свальным грехом: желание удовлетворяется одним или несколькими случайными партнерами.

На этом заканчивается наш экскурс в теорию толпы, ни один из социологических выводов ее основателей в наш обзор не попал.

Однако мы обрели нечто большее: если толпа, или, точнее, ее предковая форма, то есть пратолпа, была главным регулятором жизни предлюдей, то в ее механизме следует искать сущность антропосоциогенеза.

Очевидно, именно пратолпа сломала и отбросила прочь иерархии в стадных формах поведения антропоидов.

Пратолпа выделила прегоминид из популяций антропоидов, став демаркационной линией между будущими людьми и остальными животными.

Она же выработала новую стратегию поведения у прегоминид и гоминид, решительным образом повлияла на своих участников, обеспечив стрессфактором не только повышенную мутацию в популяциях наших предков, но и постоянство селективных условий естественного отбора. Пратолпа изменила весь образ жизни предлюдей.

Она оказала мощное давление на среду их обитания.

Возник «третий мир» — эра предыстории, которая по своим важнейшим параметрам и законам так же мало соответствует миру животных, как царству разума и социума. Биосфера породила явление необычайное, уникальное. Быть может, не менее поразительное, чем мир человека.

А теперь сформулируем главные черты базовой теории антропосоциогенеза.

Ее фундаментом служит представление о волновых возмущениях биосферы, вызывающих периодическое увеличение имитативности в нарождающихся видах живого. В эпоху возникновения прегоминид произошел резонанс нескольких волн «хаоса-имитативности», давший могучий толчок эволюции. Глобальная волна, определяющая общее направление макроэволюционных процессов; биосферы, наложилась на биогеологическую волну, породив млекопитающих, резонировала с магистральной волной, давшей жизнь приматам; к ним присоединились волны локального характера, вызванные интенсивной тектонической подвижностью, вулканическими явлениями, рифтовой активностью, обнажением залежей урановых руд в Южной Африке около 20 миллионов лет назад[232]. Пик резонанса пришелся на период антропосоциогенеза, когда (от 7,5 до 4,5 миллионов лет назад) произошли географические события, отражающие ряд климатических колебаний, наиболее поразительными среди которых было неоднократное пересыхание Средиземного моря (около 5,5 миллионов лет назад). Все это должно было вызвать целую серию волн биосферного возмущения. А затем они схлынули, и биосфера перестала продуцировать новые гоминидные существа. Если мы не примем в расчет явления резонанса биосферных возмущений, то останется непонятным, почему катастрофические явления в Южной Африке и в районе Средиземноморья породили прегоминид и затем гоминид. Ведь открытые залежи урановых руд и вызванная ими радиация продолжали существовать до наших дней, но уже около ста тысяч лет назад биосфера перестала продуцировать новые виды гоминид. Суть дела, таким образом, не в этих разломах и катастрофах, а в резонансе поднятого биосферного возмущения с длинными волнами макроэволюции.


Рекомендуем почитать
Философская теология: вариации, моменты, экспромты

Новая книга В. К. Шохина, известного российского индолога и философа религии, одного из ведущих отечественных специалистов в области философии религии, может рассматриваться как завершающая часть трилогии по философской теологии (предыдущие монографии: «Философская теология: дизайнерские фасеты». М., 2016 и «Философская теология: канон и вариативность». СПб., 2018). На сей раз читатель имеет в руках собрание эссеистических текстов, распределяемых по нескольким разделам. В раздел «Методологика» вошли тексты, посвященные соотношению философской теологии с другими форматами рациональной теологии (аналитическая философия религии, естественная теология, фундаментальная теология) и осмыслению границ компетенций разума в христианской вере.


Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.


Событие. Философское путешествие по концепту

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.


Магический Марксизм

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.


Нищета неверия. О мире, открытом Богу и человеку, и о мнимом мире, который развивается сам по себе

Профессор Тель-Авивского университета Биньямин Файн – ученый-физик, автор многих монографий и статей. В последнее время он посвятил себя исследованиям в области, наиболее существенной для нашего понимания мира, – в области взаимоотношений Торы и науки. В этой книге автор исследует атеистическое, материалистическое, светское мировоззрение в сопоставлении его с теоцентризмом. Глубоко анализируя основы и аксиомы светского мировоззрения, автор доказывает его ограниченность, поскольку оно видит в многообразии форм живых существ, в человеческом обществе, в экономике, в искусстве, в эмоциональной жизни результат влияния лишь одного фактора: материи и ее движения.