Власть оружия - [18]

— В шкафу запер, в том, что в углу, — кивнул управленец. — Вот ключ, получай, а то уже надоела, ноет и ноет. Вот токо щас угомонилась.

Пока пушкари с призренцем осматривали содержимое мешка, Игнаш пошел в угол, отпер шкаф. Там среди пустых бутылок сидела притихшая воровка. Едва дверца распахнулась, она проворно сунулась наружу, но, едва разглядев в комнате остроконечный капюшон призренца, так же шустро спряталась обратно.

— Вылазь давай, — велел Игнаш.

Девчонка покорно выбралась из темного угла. Призренец окинул ее оценивающим взглядом, спросил:

— Сирота? Беспризорная?

Девчонка тут же спряталась за Ржавого и вцепилась в его куртку, теперь она уже не пыталась в карман влезть, Мажуга видел: испугалась по-настоящему.

— Нет, — ответил спокойно, — она со мной. Моя, стало быть.

Тощая, как обглоданная косточка, чернявая бродяжка вовсе не походила на кряжистого, широкого в кости рыжего Мажугу, но призренец не стал спорить и обернулся к Самохе. Тот был начальством, в присутствии начальства остальные казались призренцу не заслуживающими внимания.

— Мне сказали, покража у вас в цеху была?

Самоха поглядел через плечо призренца на Ржавого, тот кивнул.

— Точно, украли вот это вот, — управленец указал мешок Харитона. — Я своих послал поймать вора. Поймали? А, Курчан?

— Так застрелил я его. Он тоже палил, меня подранил, — оправдываясь, молодой потрогал свежую царапину на скуле.

— Живым надо было брать! — Самоха попытался изобразить недовольство, но на самом деле в его голосе так и сквозило облегчение, очень уж ему было невыгодно, чтоб призренцы допрашивали Харитона. А с мертвого спросу нет. — Ну, хорошо, что монеты возвернули. Щас я перечту, опись сделаю.

— Этот сказал, — призренец ткнул пальцем за спину, туда, где стояли Мажуга с девчонкой, — ваш вор еще убил кого-то.

Мажуга перехватил взгляд Самохи и снова кивнул.

— Вот у него и спрашивай, раз он сказал, — Самоха тяжело опустился на стул. Все-таки он был пьян, хоть и старался держаться. — Ржавый, кого убили-то?

Самохе не хотелось, чтобы призренцы пронюхали про смерть Востряка, он поначалу решил, что Игнаш говорил об этом.

Мажуга подошел к столу, воровку он волочил за собой, она упиралась, очень не хотелось ей приближаться к призренцу.

— Насчет убийства проверить нужно. Я сейчас как раз отправляюсь.

— Я с тобой, — решил призренец.

— Курчан, ступай с ними, — приказал Самоха, — потом мне обскажешь, шо там да как.

Призренец сказал, что встретит своих у входа, и вышел. Тут толстяк, снова ощутив себя хозяином положения, перевел дух и зашипел:

— Игнаш, ты чего творишь? Какое убийство? Зачем ты?

— Самоха, не дури. Я призренцев отсюда уведу, для того и сказал. То ли было убийство, то ли нет, это моя забота, что я им показывать стану. Ты же за время, пока мы в отлучке, Птаху вынеси, сопляков мертвых… — в этом месте девчонка всхлипнула, — в общем, бросай пить и займись делом. Прибери тут все, порядок наведи. Ну, разумеешь?

— А, это да, это ты хорошо придумал, Игнаш… Ладно, ступайте, ступайте, уберите призренцев из Управы… Ох-х-х… Завертелись дела, завертелись…

Когда вышли в коридор, девчонка тут же принялась канючить:

— Дядька, слышишь, что ли? Ты меня призренцам не отдавай, так и говори, что с тобой, слышишь? Не, я правда говорю, не отдавай.

Мажуга, не отвечая, снова ухватил ее за воротник.

— Ну что ж ты все цапаешься, ты слышишь, чего прошу?

— Заткнись, — отрезал Игнаш. Потом, когда Курчан прошел вперед и уже не мог их слышать, понизив голос, добавил. — Перезренцам тебя пушкари не отдадут, сами пристрелить захотят, так для них вернее будет. Ежели от меня сбежишь, они отыщут и прикончат. Поняла?

— Да поняла я, дядька. Куда ты волочешь-то меня, хоть скажи.

— Раз поняла, то заткнись и от меня ни на шаг. Сейчас пойдем к лавке, где тетка ваша грибами торгует, ее, мыслю, на месте не окажется.

— Какая такая наша тетка? — потом, подумав, девчонка добавила, — а почему ее на месте не окажется?

Тут они вслед за Курчаном вышли из Управы, и Мажуга подтащил девчонку к троим призренцам, которые уже ждали снаружи. Воровка упиралась и норовила укрыться за мажугиной спиной.

— Где убиенный? — спросил один из призренцев.

Все они выглядели одинаковыми под капюшонами, Мажуга решил, что спрашивает тот, который сопровождал их в Управу, но уверенности не было. Он только заметил, что двое других пристально разглядывают его спутницу, значит, впервые видят, а у них на бродяжек беспризорных глаз наметан.

— Сперва хочу еще раз на мертвого пушкаря глянуть, — сказал Игнаш, — можно это? Потом еще в одно место заглянем, я потом все объясню.

Капюшоны переглянулись, первый кивнул и развернулся. Он оказался во главе шествия, следом шли пушкарь и Мажуга с воровкой, двое призренцев замыкали шествие. Под их взглядами Мажуге было неспокойно, но виду он не подавал. Народ, едва завидев темные плащи, расступался, и, хотя на улицах было людно, шли они без задержки.

Когда они подошли к дому Харитона, там от призренческих плащей уже было черным-черно. Тут же ошивались и несколько пушкарей, эти держались особняком. В доме шел обыск, участвовали и цеховые, и призренцы. Мертвеца доставили с поверхности и как раз выносили из дверей. Мажуга, который так и не выпускал из горсти воротник пленницы, прошел к носилкам, чтобы девчонка увидела покойника. Ему показалось, что Харитона она узнала, и этот факт доставил Ржавому удовлетворение — значит, он не ошибся. Поглядев на мертвеца, он повел спутников к лотку, возле которого его подопечная вчера стянула кошель у приезжего. Тетки на месте не было, и Мажуга, не задерживаясь, пошел к лавке седоусого, где ему понравились инструменты, и попросил призренцев с Курчаном погодить снаружи. Объяснил: