Власть нулей. Том 2 - [21]

Шрифт
Интервал

– А чего это наш Райцентр в Москве не знают, я не поняла, – возмутилась Маргарита Григорьевна. – Можно подумать, что город совсем без истории и славы.

– Знают, где Нью-Йорк, и слава богу, – зевнула от холода Маринка. – Чего голову лишней информацией забивать? Давно замечено, что россияне плохо знают свою же географию и биографию. Могут бегло перечислить все штаты США, но не скажут, сколько районов в их родном городе или области, и как они называются. Знают, кто из знаменитостей живёт в Малибу или на Лазурном побережье, как будто речь идёт о родне, но не ведают, где находится и чем славен город Таганрог, где жили их прадеды. Все хотят в Малибу осесть или в пределах МКАДа на худой конец. Наш новый мэр тоже, поговаривают, хочет справку себе выхлопотать: «Рекомендуется жить и работать в пределах Садового Кольца». Кто-то в пределы Третьего Транспортного Кольца хочет угодить, кому-то не дальше Земляного Вала место жительства подавай, есть и такие, для кого уже и Бульварное Кольцо окраиной мира кажется, а кому-то уютно только в Китай-городе. И мало кто из его обитателей знает, что слово «китай» в названии не имеет никакого отношения к государству Китай[1]. И никто не скажет, где же Москва заканчивается и начинается Россия: за Бульварным Кольцом, за Земляным Валом или за МКАДом? Россия Москву костерит на все лады за её роскошь посреди бескрайней нищеты и в то же время о ней мечтает! Получается, как в фильме «Свой среди чужих…», где главный герой говорит: «Бая ругаешь, а сам баем стать мечтаешь. Наберёшь себе батраков, будешь их нагайкой стегать. Бу-удешь. Это, брат, наука, марксизм», – и Маринка ядовито спросила у Светки: – Ты потому из Райцентра и убежала, что не весь мир о нём знает?

– А чего мне там было сидеть на чужой жилплощади? Это мне поначалу квартирка в двадцать два квадратных метра дворцом казалась, а из больницы с дежурства придёшь: руки не помыть, в уборную не зайти, поесть не приготовить, не прилечь, не отдохнуть. В санузле на полу наблёвано, на кухне пьяный свёкор спит, в одной комнате свекровь сериалы без конца смотрит, в другой – золовка с друзьями музыку слушает. Золовка вообще злющая была, бесилась, что замуж никто не зовёт: вместо женихов одни наркоманы да пьяницы. Это в наши годы природа уже засыпает, а в двадцать лет у невест самый мандраж начинается: хочется замуж, хочется детей, хороший дом, хорошую зарплату, мужа хорошего, а не падлу какую-нибудь. Это потом уже ничего не хочется, сволочи всякую охоту бабе отобьют. Я ей говорю: «Это надо пережить, как прыщи, лет через десять пройдёт». Как Фаина Раневская где-то высказалась насчёт женских дум и мечтаний о любви: «Когда мне было двадцать лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать». Она ревёт и ещё больше бесится, что из-за меня ей некуда жениха привести. Да ещё периодически свояк к свекрови приезжал. Напьётся с её мужем и гоняется за нами с топором. Я как первый раз это представление увидела, так у меня первый выкидыш и случился, а им смешно: «Как тебя в Россию-то жить занесло такую неженку, тьфу!». И это ещё нормальная жизнь считается, почти повезло, потому что других послушаешь, а там ещё страшнее живут. Пришла я к выводу, что муж меня не любил никогда, да и не умеет никого любить. Свекровь меня ненавидит, золовка отравит когда-нибудь, свёкор вообще каждый день глаза разлепит после упития и хрипит: «А ти хто такое?». Думаю, что я, в самом деле, как негр среди белых расистов затесалась, зачем мне оно надо? Гораздо спокойнее среди своих жить. Но я их понимаю, даже в какой-то степени на их стороне, что меня так и не прописали. Представляю, как это тяжело, когда вчетвером ютишься в двухкомнатной конурке, а тут сын и брат приводит ещё бабу, которая собирается рожать. Не живём, а только давим друг друга, ненавидим из-за этой тесноты в крупнейшем государстве мира по территории и богатейшем по строительным материалам. Как подумала, что и мои дети будут в обстановке ненависти и бесконечной грызни жить, так у меня второй выкидыш случился. Примитивный бабий организм взбунтовался против таких идиотских условий бытия! Потом свекровь стала нервы мотать, когда я жилплощадь освобожу вместе с её сыном, как будто я на зарплату медсестры могу заработать на квартиру! Она-то сама в советское время квартиру от Химического комбината получила. Говорят, даже с кем-то из администрации переспала, чтобы не двадцать пять лет в очереди стоять, а только двадцать. Свёкор её за это исключительно шлюхой звал, а она говорит: «Сам бы тогда переспал. А то гуляешь налево каждый квартал, а толку нет». Она вообще женщина пробивная, добытчица. Только с мужиком ей не повезло, типичный рохля, но с претензией на звание главы семьи.

– А твой муж что же? – спросила Маргарита Григорьевна.

– Не знаю. Я не удивлюсь, если выяснится, что он до сих пор развод и мой отъезд не заметил. Это потрясающе, но наши мужики жён вообще не замечают! Мне раньше говорили, но я не верила, а на самом деле впечатление такое, словно в шапке-невидимке ходишь. Что-то ему скажешь, потом выяснится, что он не слышал, тарелку подашь – он не видел, расписание автобуса напомнишь – он выходит мимо этого расписания и орёт, почему не подсказала. Говоришь не делать чего-то, не ходить туда-то, потому что это может плохо кончиться, козлёночком станешь – нет, он делает с точностью до наоборот. Потому что настоящие мудилы всегда делают поперёк бабе: выслушай эту дуру и сделай наоборот. Обувает летние ботинки вместо зимних, идёт в метель, промочит ноги, заболеет, провалится под лёд – виновата жена-сволота. Не предупредила, не проследила и так далее. Я раньше не понимала, почему бабы, которые замужем побывали, постоянно орут, как фронтовики, почему у всех нервная система такая измочаленная? Даже думала: бедные мужчины, каково им с такими мегерами! А как сама туда угодила, дошло-таки, допёрло: постоянно приходится орать, как на фабрике, чтобы грохот станков перекричать. Надо до него доораться, несколько раз повторить, убедиться, что он тебя заметил, навёл фокус, но пока ещё не слышит, потому что понять не может: а кто это?


Еще от автора Наталья Валентиновна Горская
Благодать

Инженер Иван Ильич сошёл с ума словно бы на пустом месте, узнав о себе то, что и так давно всему миру известно. Природа сумасшествия такова, что чаще всего кажется, будто это внешние силы доводят до безумия. Хотя никто так не сводит человека с ума, как он сам.


Риторика

Произведение посвящено теме забастовок на российских предприятиях в постсоветские годы. Чтобы убедить строптивых граждан в необходимости перетерпеть все те невзгоды, которых посыпались на их головы в связи с внедрением «великих реформ», какие только риторические приёмы не использовались.


Принцип айкидо

«Порою нужен сбой в системе, и шаг на ощупь в темноте. А иногда – побыть не с теми, чтоб, наконец, понять, кто – те.» Источник: Антонина Тодорова «Пусть было так»Книга издается в авторской редакции.


Дендрофобия

Существует несколько тысяч самых разных фобий. Чему только люди не умудрились приписать угрозу: острым предметам, тупым ножам, чёрным кошкам, белым воронам, красивым женщинам, просто женщинам, вообще всему женскому, цветам и растениям. Ах, от них же аллергия! Модная нынче болезнь. У некоторых эта аллергия буквально на всё, включая самого себя. Навязчивый страх, неподдающийся объяснению, заставляет находить опасность буквально во всех стихиях: от воздуха и огня до металла и дерева.Падение одного дерева может повлечь за собой события, которые до этого мало кто додумался бы прогнозировать.


Сила слова (сборник)

Владение словом позволяет человеку быть Человеком. Слово может камни с места сдвигать и бить на поражение, хотя мы привыкли, что надёжней – это воздействие физическое, сила кулака. Но сила информации, характер самих звуков, которые постоянно окружают современного человека, имеют не менее сокрушающую силу. Под действием СМИ люди меняют взгляды и мнения в угоду тем, кто вбрасывает информацию на рынок, когда «в каждом утюге звучит». Современные способы распространения информации сродни радиации, они настигают и поражают всех, не различая людей по возрасту, полу, статусу или уровню жизни.


Корова

Коровой могут обругать и неуклюжего человека, и чрезмерно терпеливую женщину с большими, «воловьими» глазами. В России корова является непременным атрибутом деревни, а в городе её можно увидеть только разве в специальной цирковой программе. В то же время у некоторых народов корове посвящены целые культы, а самая большая сура Корана названа её именем. Корова даёт человеку так много, что нет смысла перечислять, но рассказы данного сборника всё-таки посвящены людям. Людям, которые в определённых жизненных ситуациях чувствуют себя так же неуютно, как корова в городе, или, как ещё говорят, столь же неловко и неустойчиво «как корова на льду».


Рекомендуем почитать
Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


В мечтах о швейной машинке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.