Власть научного знания - [65]

МГЭИК с характерной скромностью описывает свою задачу как предоставление «политически релевантной» информации:

Доклады МГЭИК должны быть политически нейтральными, несмотря на то, что в них должны объективно рассматриваться политически релевантные научные, технические и социальноэкономические факторы. Они должны соответствовать высоким научным и техническим стандартам и по возможности отражать широкий спектр мнений и экспертных знаний со всего мира[127].

Скодвин (Skodvin, 2000: 106) отмечает, что МГЭИК «конструирует научную часть программы об изменении климата, в то время как Конференция сторон конвенции (COP) закладывает основы политической или административной организации». Не следует, однако, считать, что эти две стороны четко разделены. Скодвин поясняет, что

Исполнительный совет ВМО и Управляющий совет ЮНЕП учредили МГЭИК в качестве межправительственной организации под эгидой ООН. Будучи подразделением ООН, МГЭИК, как и большинство организаций в рамках ООН, подчиняется ее традиционным процедурам. Поэтому одна из ее главных характеристик – это то, что, действуя в научной сфере, организационно МГЭИК интегрирована в политические институциональные рамки. Разделение между наукой и политикой внутри МГЭИК следует воспринимать, скорее, как некую зону, а не как четкую границу (Skodvin, 2000: 106).

Таким образом, это уникальный в своем роде институт, учитывая тот факт, что он включает в себя и ученых, и представителей государственной власти. Это гибридная или «пограничная организация» (Miller, 2001)[128].

Первый председатель МГЭИК Берт Болин заявлял, что цель МГЭ-ИК – способствовать усилению веры в науку во всех странах мира: «Именно сегодня многие страны, особенно развивающиеся, не доверяют научным докладам, в написании которых не участвовали их собственные ученые и политики. Разве Вы не считаете, что для того, чтобы эти доклады вызывали доверие, они должны быть репрезентативными?» (цит. по: Schneider, 1991: 25). Это мнение было одной из тех идей, которые лежали в основе международной организации МГЭИК и правительственных механизмов признания (Siebenhüner, 2003; Skodvin, 2000).

Учредители МГЭИК пытались достичь всеобщего консенсуса в отношении научных аспектов изменения глобального климата, который, по их мнению, был необходим для принятия политических решений. Для достижения поставленной цели была определена сложная процедура, кратко описанная выше. Особое значение при этом имеют резюме для политиков, текст которых обсуждается построчно. Такая процедура – результат осмысления опыта действий в сфере решения озоновой проблемы: именно этот опыт, по-видимому, стал решающим для стремления к консенсусу ради дальнейшего международного политического сотрудничества. Разве достижение подобного консенсуса не привело к тому, что резкий всплеск многочисленных, отчасти противоречивых суждений резко прекратился? Разве этот процесс не завершился успехом – подписанием Монреальского протокола? Это международное соглашение конкретизировало цели и временные планы последовательного снижения выброса веществ, разрушающих озоновый слой. Протокол превозносился многими в качестве примера для подражания, в первую очередь в отношении климатической политики. Поэтому нам стоит более подробно ознакомиться с его историей.

Охрана озонового слоя

В июне 1974-го года два исследователя из Калифорнийского университета в Ирвайне опубликовали статью в журнале Nature, где они высказали гипотезу, согласно которой фреоны, по всей видимости, могут способствовать разрушению озонового слоя (см. об этом Grundmann, 1999). Шервуд Роуланд и Марио Молина, оба химики по профессии, утверждали, что фреоны поднимаются в стратосферу, где продукты их разложения атакуют озоновый слой.

Двух этих исследователей можно назвать адвокатами или активистами, поскольку они с самого начала связывали свою научную работу с определенной политической перспективой. Этой перспективой было ограничение производства и применения фреонов. Они не только публиковали результаты своих исследований в научной литературе, но и положили начало политическим дебатам, в ходе которых сами они выступали за ограничение выбросов фторхлоругле-родов. Вначале они не находили практически никакой поддержки в научной среде, но зато сумели убедить тех, кто принимает политические решения, в необходимости профилактических мер, так что уже в 1977 году в США было законодательно запрещено использование фреонов в спреях. Благодаря этой мере производство фреонов во всем мире сократилось примерно на четверть. Этот запрет был основан не на научном доказательстве изложенной выше гипотезы, а на общественном признании ее истинности. После того, как в 1985 году британские исследователи опубликовали данные об аномально низком содержании озона над Южным полюсом, те, кто первыми распознал опасность, получили поддержку со стороны других игроков из политической и публичной сферы. После 1987-го года было заключено несколько международных соглашений, результатом которых стало существенное снижение производства и потребления фреонов во всем мире. В 1995 году Роуланд и Молина, совместно с Паулем Крут-ценом, получили Нобелевскую премию по химии.