Власть научного знания - [22]

Как точно заметил Кейнс, для правительства имеют значение те рычаги, которые поддаются контролю. Таким рычагом, наряду с денежно-кредитной политикой, является объем инвестиций. Если частный сектор экономики не готов инвестировать, это может – и, по твердому убеждению Кейнса, должно – делать правительство.

По мнению Скидельски (Skidelsky, 1992: 362), выступления Кейнса на заседаниях комиссии Макмиллана знаменуют собой начало кейнсианской революции в политике. Впрочем, здесь его роль сводилась к тому, чтобы подтолкнуть банкиров, политиков и экономистов к пересмотру своих принципов, тогда как в Экономическом консультативном совете (Economic Advisory Council, EAC) под председательством премьер-министра Макдональда он имел возможность напрямую влиять на государственную политику. Первоначально в рамках совета предполагались консультации экспертов и бизнесменов по широкому кругу вопросов, однако Кейнс отклонил этот вариант работы, опасаясь, что подобные консультации внесут неразбериху. Он убедил премьер-министра созвать небольшой комитет, куда бы вошли избранные экономисты, чья задача состояла бы в разработке решений выявленных проблем. Макдональд созвал такой комитет, и Кейнс стал его председателем. Кроме него в комитет вошли Хендерсон, Пигу, Стемпел и Лайонел Роббинс. Свои надежды на то, что комитет придет к общему диагнозу ситуации, Кейнс связывал с общим профессиональным языком участников дискуссии: по всей видимости, он полагал, что его коллеги в целом разделяют его подход, изложенный им в «Трактате о деньгах» (Skidelsky, 1992: 364).

Однако бывший союзник Кейнса Хендерсон, разделявший положения его статьи «Может ли Ллойд Джордж сделать это?»[37], стал склоняться к более консервативным предложениям. Не следует делать ничего, что повлечет за собой более высокие налоги для предприятий. В разгар депрессии, по мнению Хендерсона, любые крупные государственные расходы приведут к повышению налогов. Предвосхищение подобного развития событий вызовет тревогу среди предпринимателей. Хендерсон пишет:

Эта тревога может совсем просто привести к противоположным результатам, нежели те, на которые нацелена программа занятости, и они окажутся в замкнутом круге, будучи вынужденными запустить еще одну программу большего масштаба, которая себя не оправдает, что приведет к еще большей дыре в бюджете и к еще большим опасениям, пока они либо не откажутся от всей этой политики целиком, либо столкнуться с настоящей паникой – бегством от фунта и так далее (цит. по: Skidelsky, 1992: 366).

И он тут же добавляет, что предприниматели ожидают подобных последствий: «Там, где есть веские основания для ожиданий определенного события и основания эти такого рода, что экономика способна их понять, результаты данного события проявляются еще до его фактического наступления» (цит. по: Skidelsky, 1992: 671).

Кейнс признавал, что психологические факторы важны, однако настойчиво обращал внимание на то, что процентные ставки повысились на 50 % по сравнению с довоенным периодом и что нужно изыскать средства, необходимые для ключевых инвестиций. Помимо процентных ставок и золотого стандарта, препятствующего частным инвестициям, на заседаниях комиссии обсуждались заработные платы. Почти все экономисты были единодушны в том, что при абсолютной гибкости зарплат такой проблемы, как безработица, не было бы вовсе. Однако, как отмечал Кейнс, зарплаты оставались стабильными, по крайней мере, в последнее время. Пигу пришел к тем же выводам относительно экономической политики, что и Кейнс, тогда как другие влиятельные члены комиссии не разделяли его мнения. Лайонел Роббинс, представлявший Лондонскую фондовую биржу (LSE), указывал на то, что крах экономики – это не болезнь, которую надо лечить, а исцеление от болезни: по его мнению, Великобритания жила не по средствам. Теперь англичанам придется привести уровень жизни в соответствие с новыми реалиями.

Кейнс не без сарказма похвалил Роббинса за то, что он – едва ли не единственный, по мнению Кейнса – согласовал свои политические рекомендации со своей экономической теорией. И Кейнс, и Пигу соглашались с диагнозом, а именно с фактом недостаточной гибкости зарплат, но не считали, что эту гибкость необходимо восстановить. Они искали решение, не затрагивающее заработную плату.

Даже на аналитическом уровне Кейнс, в отличие от своих оппонентов, не считал причиной сложившейся экономической ситуации слишком высокие зарплаты. И высокая безработица, и заработные платы были обусловлены снижением цен и утратой экспортных рынков вследствие переоцененности фунта стерлингов. Зарплатный фонд съедает большую часть прибыли исключительно по причине спада производства. Кейнс в своем анализе с самого начала учитывал международный аспект экономической деятельности, тогда как другие экономисты, в частности, Пигу, включили его в свои рассуждения позже (ср. Skidelsky, 1992: 370).

Комиссия так и не пришла к единому мнению относительно экономической политики. Роббинс хотел получить от правительства права составления заключительного доклада меньшинством членов, Хендерсон и Пигу обнародовали свои возражения против планов Кейнса относительно государственного вмешательства в экономику. Вероятнее всего, консенсус мог быть достигнут по вопросу пошлины на импортируемые товары. Протекционизм казался политически приемлемым даже таким людям, как Освальд Мосли, чьи взгляды на тот период были близки к взглядам Кейнса. В итоге новая версия документа, где Роббинс получил возможность выразить свою позицию в отдельной главе, представляла собой мешанину самых разных точек зрения. Комиссии не удалось достичь консенсуса относительно заработных плат, налогов, государственных расходов и налогов на импорт. Для оценки рекомендаций EAC был создан кабинетный комитет, члены которого пришли к выводу, что