Власть любви - [8]

Они всего лишь решили устроить поход в лес с ночевкой. Решили провести выходные на лоне природы. Только младшую дочь, которой на тот момент было шесть месяцев, оставили дома с бабушкой. Это ее и спасло.

Благие намерения обернулись кошмаром, который преследовал его двадцать лет.

Двадцать лет он пытался забыться, выслеживая и уничтожая монстров, убивших его семью. Двадцать лет он маниакально оберегал свою единственную дочь, боясь, что однажды эти выродки доберутся и до нее.

И вот этот день настал. А он оказался к нему не готов. Он держал эту тварь на мушке — и промазал. Промазал, когда чудовище стояло на расстоянии вытянутой руки!

Невыносимое отчаяние заставило его закричать, посылая в небо проклятья.

Где он, тот бог, когда он так нужен? Куда смотрит? Или он слеп и не видит, что происходит? Как допустил существование этих чудовищ? Или он наслаждается, наблюдая чужие страдания?

Степан утратил веру еще тогда, когда стоял на коленях у растерзанных трупов своих любимых. Когда в немом безумии пытался их оживить, закрывая ладонями разорванные артерии, из которых хлестала кровь. Когда в одиночку шел по следам, оставленным чудовищами. Когда встретил других людей, называвших себя охотниками на оборотней.

Они объяснили ему: это не сон, не порождение чьего-то воображения. Оборотни существуют. Монстроподобные лохматые твари, принимающие облик волка и человека. Они живут стаями, стараются не выделяться в толпе, успешно скрываются среди людей. Идя по улице, никогда не знаешь, кто шагает навстречу — то ли монстр в облике человека, что ли действительно человек. Они повсеместно: сосед за стеной, коллега, начальник, курьер, кондуктор в автобусе — кто угодно из них может оказаться чудовищем, которое только и ждет, чтобы вцепиться тебе в горло. И бороться с ними нужно, пока они не напали. Уничтожать — вот единственный выход.

Тогда Степан не колебался. Он почувствовал в этом свое призвание. Его жизнь обрела утраченный смысл. Преследовать, выслеживать и убивать — мстить этим выродкам за отнятые жизни. На Земле, где царствует человек, не место подобным тварям — он твердил это, как мантру, собираясь на очередное задание.

А сегодня он промазал. Единственный раз с тех пор, как начал охоту на оборотней. Рука дрогнула, когда он увидел дочь, безвольно свисавшую с плеча монстра. Сердце сжал такой ужас, что разум отступил, выпуская на свободу кошмары прошлого. И это было ошибкой.

Набрав в руки рыхлого снега, Степан вытер лицо. Одинокая слеза, случайно сорвавшаяся с ресниц, была тут же размазана. Потом он рванул воротник джемпера, обтер шею и нервно дергающийся кадык. Холод понемногу возвращал мысли на место. Нужно было брать себя в руки. Нужно было спасать свою дочь.

Он поднялся на ноги и достал из внутреннего кармана мобильный телефон. Набрал номер, шедший вторым, после дочери, в списке контактов.

— Алло, Макс? Поднимай парней. У нас дело.

— Понял, — голос на том конце связи звучал лаконично и по-деловому сухо. — Встречаемся, где обычно?

— Нет. Сбор через полчаса у меня дома. Берите с собой все, что есть.

Хлопья снега, кружась, падали на его обнаженную голову и медленно таяли, стекая с коротких волос на лицо. По лбу и вискам бежали тонкие ручейки. Отключив связь, Степан положил телефон назад во внутренний карман распахнутой дубленки. Взял в руки карабин и проверил магазин. Внутри оставалось всего два патрона.

Два патрона, начиненных нитратом серебра — бесцветными ромбическими кристаллами. Но под домом, в подвале, переоборудованном в арсенал, находилось еще много оружия: охотничьи нарезные ружья, винтовки с оптическими прицелами, карабины, переделанные из автоматов Калашникова, ящики с гранатами и патронами, заполненные единственным веществом, способным оставить на оборотне тяжелые раны.

Нужно было вернуться в дом и проверить кровь, оставшуюся на подоконнике.

Степан быстрым шагом направился к входной двери. Она так и остались стоять открытой, когда он, ворвавшись в дом, распахнул ее настежь. Зимний ветер уже нанес снег на порог. Мужчина дулом карабина приподнял окровавленное покрывало.

Как умно. Оборотень притворился раненым волком. Этакой безобидной собачкой, чья несчастная мордочка вызывает умиление у старушек и глупых детей. И теперь эта тварь думает, что уйдет от возмездия?

Ненависть заставила мужчину заскрежетать зубами. На его щеках, испещренных морщинами, заходили суровые желваки, глаза сузились, потемнели под нависшими бровями, а от плотно сомкнутых губ вниз пролегла глубокая складка.

Этот выродок еще не знает, с кем связался. Очень скоро жизнь заставит его пожалеть о том, что случилось.

ГЛАВА 4

Ноги оборотня вязли в рыхлом снегу. Тело девушки, переброшенное через плечо, ограничивало движения и вынуждало соблюдать осторожность. Нестись по лесу с той скоростью, к которой привык, он не мог. Опасался навредить той, что была теперь для него дороже жизни.

Егор отфыркивался, втягивая ноздрями морозный воздух. Настороженно вслушивался в тишину, стараясь уловить враждебные звуки: лай собак, скрежет ружейных затворов, человеческие голоса. Он тщательно путал следы, радуясь, что снегопад усилился, а тучи закрыли луну. Собак он не боялся, с ними он легко справится, да и сами они не посмеют напасть на него, даже если будут превосходить количеством. А вот люди, да еще вооруженные до зубов и уверенные в своей безнаказанности… Люди были страшным противником, но и на них можно было найти управу.