Власть Крови - [15]

- У вас и вправду очень бледная кожа.

- Чем и может похвастаться настоящий лондонец.

Зазвучал вальс, и Чарльз Барклей пригласил Полли на танец. Отказываться не имело смысла, и они закружились по залу вместе с другими парами. Вальсировал Чарльз просто отменно и Полли, всегда считавшая, что она хорошо танцует, почувствовала вдруг себя деревенской девчонкой, получившей в партнеры королевского учителя танцев.

Полли танцевала с Чарльзом один танец за другим и была необыкновенно счастлива. Они только отошли от танцующих, как сбоку раздался голос дяди Генри:

- Полли?! - он был не просто удивлен, он был растерян, словно застал Полли, рассказывающую во весь голос неприличные анекдоты или курящую трубку.

Полли вздрогнула и виновато глянула на него. Конечно, все дело было в её кавалере.

Чарльз Барклей поздоровался без тени смущения. Дядя весь подобрался и даже выжал из себя улыбку.

- Я тоже рад вас видеть, - ответил он Чарльзу.

Чарльза в этот момент отвлекли, и, пока он отвернулся, приветствуя какого-то пожилого джентльмена и его даму, дядя злобно прошептал:

- Полли, вокруг просто сонмы красивых молодых джентльменов, зачем же водиться с этим коварным, хитрым пройдохой, который...

Дядя не успел договорить, а Полли не успела оправдаться, Чарльз, извинившись за невежливость, поспешил познакомить Полли и её дядю со своими знакомыми:

- Позвольте вам представить министра внутренних дел графа Мартина де Снодберела и его жену графиню Кэтрин де Снодберел.

После приветствия дядя, словно выспрашивая государственную тайну, тихо спросил у министра:

- Говорят, рудники на севере закрываются?

- Когда-нибудь это несомненно произойдет, - сухо ответил министр.

- Но, значит, не сейчас? Потому что акции идут по удивительно низким ценам и непонятно, какие слухи верны.

Министр сверкнул злобными маленькими глазками и резким голосом сказал:

- Как всегда, слухов полно. Никому нельзя верить. Всюду проходимцы.

- Это точно, - ответил дядя и покосился на Чарльза.

Чтобы перевести разговор, Полли поспешила сказать, что, кажется, видела объявление в "Дейли телеграф", в котором сообщалось об открытии выставки итальянского искусства. При её словах министр вздрогнул и уставился на нее, будто она сама и была каким-нибудь странным выставочным экспонатом.

- Ручаюсь, ничего интересного там нет, - сказал Чарльз. - Если говорить об итальянских художниках, то я голосую лишь за фрески Микеланджело из Сикстинской капеллы. А так как их никто привозить сюда не собирается, так стоит ли идти и смотреть на кишки святого Эразма, намотанные на бревно, или на нелепых, по-детски изображенных волхвов Мазаччо?

Катрина де Снодберел в ответ на слова Чарльза засмеялась. А министр, к удивлению Полли, взволнованно стал переминаться с ноги на ногу, явно не слыша, о чем говорит Чарльз. Более того, прервав начавшего говорить дядю, министр вдруг сообщил, что он забыл ответить на письмо государственной важности, и быстро ушел. Жена извинилась за него:

- Вот так всегда, - с улыбкой вздохнула она, - государство превыше всех и даже приличий. И, кажется, я осталась одна, - она кокетливо взглянула на Чарльза, и тот со смирением предложил проводить её до кареты. Графиня Кэтрин де Снодберел на прощанье сказала Полли и мистеру Генри Бригстоуну, что ей приятно было с ними познакомиться.

Полли, как только Чарльз с министершей отошли, сказала дяде:

- Наверное, мне и правда не стоило танцевать с мистером Барклеем.

- Может быть, а может, и нет. Я вдруг подумал, что в деле с банком и его хозяином, который разорился и прикарманил все деньги вкладчиков, мистер Барклей вовсе не причем, произошло просто совпадение. Так что, может, он мне не из-за этого не нравится. Просто дело во мне. Он мне неприятен на каком-то внутреннем уровне. Я словно лошадь перед змеей фыркаю, рычу и брыкаюсь на него, - дядя улыбнулся. - Так что общайся, но только не требуй от меня радостного к нему расположения.

И дядя ушел, оставив Полли одну. А Полли с удивлением отметила, что дядя - не первый, кому не нравится Чарльз, ведь и Сью тоже внутренне содрогалась от него. Но, наверное, дело в том, что надо понять, как легок, смешлив и необычен во взглядах Чарльз, чтобы проникнуться симпатией к нему. Только Полли с улыбкой подумала о Чарльзе, как увидела его: опираясь на черную с золотым набалдашником трость, он вальяжной походкой направлялся к ней.

- Какой кошмар, я оставил вас ради старой, замужней графини. Так и быть, за это вы можете за обедом подсыпать мне стрихнин, я не буду против.

Чтобы развлечь Полли, он стал рассказывать о слухах, что окружали министерскую жену и какого-то заморского посла. Взяв по бокалу шампанского, они уселись на диван в уголок.

- Простите, мистер Барклей, - перед ним склонился слуга, - вам письмо.

Чарльз был удивлен, а взяв письмо, сказал:

- Это от моего друга. Но к чему было приносить письмо сюда? - он кинул взгляд в конец комнаты. И Полли тоже невольно посмотрела туда и увидела в дверях злобного, с едким взглядом, человека в дорожном плаще. В ту же секунду человек исчез.