Власть и слава - [9]

В одном углу периодически танцевали под доносившуюся оттуда музыку, и в воздухе витал ароматный дым, нейтрализующий постоянную вонь сгоревшего ракетного топлива. Это и был «Веселый Роджер», один из многих клубов, процветающих в Слэге.

Хэверс протиснулся через толпу к стойке бара, идущей вдоль стены большого неопрятного помещения. Кроме того, чтобы незамедлительно напиться, других планов у него не было. Он должен был находиться на секретной базе на Алеутских островах и проходить обучение под руководством маленького человечка со светлыми волосами, являющегося его наставником во время нерегулярных доз образования, которым Ла Бушери пичкал его с самого детства.

Из этого не вышло ничего хорошего. И не должно было, пока сохранялось текущее положение дел, хотя Ла Бушери этого не понимал, а Хэверс лишь смутно подозревал, будучи слишком занятым своими проблемами.

Его пытались заинтересовать атомной физикой. Она была не трудной, но смертельно, безнадежно скучной. Хэверс не оправдал ожидания Ла Бушери, как в физике, так и во всем остальном, и убежал из лаборатории, подальше от наставника и алеутов.

Хэверс знал, что Ла Бушери прячется где-то в Рено. Знал, что они могут встретиться. Возможно, именно поэтому он пришел сюда, сам не понимая, как близок был к тому, чтобы взорваться. Надо с ним увидеться, призывало подсознание Хэверса, и все выяснить раз и навсегда.

Опершись на барную стойку, Хэверс заказал второй стакан, еще не допив первый.

Он уже почти прикончил третий и начал чувствовать опьянение и дружелюбие мира, когда официант хлопнул его по плечу и кивнул в противоположный конец помещения. За столиком за одной из немногих уцелевших перегородок сидела какая-то девушка и подзывала его к себе.

ХЭВЕРС НЕ УЗНАЛ ее, но все равно взял стакан и стал пробираться через толпу и столы. Лицо девушки весьма неэффективно скрывала черная кружевная вуаль. Ее пышная юбка занимала половину пространства между перегородкой и столиком, а гладкие голые плечи и руки в кружевных перчатках выступали из-под складок густой меховой накидки, лежащей на спинке кресла. Ее волосы походили на черный, сбрызнутый водой шелк, прикрытый черной вуалью, и, протискиваясь через толпу, Хэверс почувствовал дорогой аромат, идущий от столика. Затем он остановился и посмотрел на нее сверху вниз.

– О… Джорджина, – сказал он не без разочарования.

– Март, ты придурок, – начала она и пожала гладкими плечами, а потом добавила. – А, неважно. Пусть так. Думаю, ты знаешь, что Ла Бушери идет сюда.

– К черту Ла Бушери.

– Да, знаю! Но… О, почему это все случается именно со мной? – Джорджина обратилась к человеку, сидящему за столиком рядом с ней. – Пушер – Март Хэверс. Март, это Пушер Дингл. У него есть кое-какие идеи. Присаживайся. Он хочет поговорить.

Хэверс отодвинул ногой стул и сел спиной к перегородке и лицом к дальнему входу. Уголком глаза он рассмотрел Пушера Дингла, крутящего в руке маленький голубой стаканчик с виски и глядящего на него также искоса.

Пушер был толстым, но не таким, как Ла Бушери, а с колыхающимися складками жира. Когда он улыбался, под желто-серыми усами появлялись блестящие искусственные зубы из белого золота. У него были прилизанные светлые волосы с седыми прожилками, зачесанные назад, открывая покатый лоб. Правая рука Пушера представляла собой механическое устройство из пластмассы и стали.

– Хочешь поговорить? – не очень любезно спросил Хэверс.

Пушер Дингл постучал по столику пластиковой заменой руки.

– Я слышал, ты умен, – сказал он.

– Так и есть. – Голос Хэверса был спокойным.

– Мне нужна помощь. Я не могу пользоваться пистолетом. – Он указал на пластиковый протез. – Отличная штука. Точная, как пинцет. Но для стрельбы не годится. Умеешь управлять гиролетом?

– Конечно.

– У меня есть одна работенка, и, может, ты как раз тот, кто мне нужен. У меня уже был человек, но на прошлой неделе он согласился на Чистку. Я тут поспрашивал кое-кого, и мне сказали, что ты подходишь. Я…

– Тссс! – Джорджина резко подалась вперед и кивнула в сторону двери.

Хэверс с Пушером посмотрели туда. Толпа зашевелилась, когда Ла Бушери завел в «Веселый Роджер» разодетых любителей экскурсий по трущобам. Все сразу пришли в движение, и даже Хэверс, прежде чем опомниться, практически почувствовал мгновенную решимость получить все здесь и сразу, так что уж говорить о других посетителях бара, которых так и повлекло к туристам.

Джорджина немного приподняла черную вуаль, открыв губы и подбородок, и легкий налет неописуемой сдержанности вкупе с дерзостью, казалось, изменил ее до неузнаваемости, когда она тоже начала действовать согласно сценарию. Джорджина больше не была обычной девушкой на побегушках, много лет работавшей на Ла Бушери, а стала избалованной и непослушной кокеткой из высшего класса, уставшей от роскоши, дразнящей и опасной, но при этом скромной. Джорджина умела хорошо играть.

Хэверс с Пушером смотрели, как развевается яблочно-зеленая накидка на широких плечах Ла Бушери, пока он идет к стойке бара, а молодежь следует за ним. Большая часть матерей осталась в автобусе, без всякой нужды прижимая источающие аромат носовые платочки к носу в салоне с кондиционированным воздухом. Но несколько мрачных пожилых компаньонок расхаживали среди девушек, держащих веера у самого лица, окидывая помещение острыми, взволнованными взглядами. А кавалеры держали руки на рукоятках нелепых игрушечных мечей, яростно осматривая окружающие их искусственные опасности.