Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР - [8]

"Соседи, узнав, что старик Лысенко посеял в мае озимую пшеницу, решили, что он сошел с ума ("здурiв старий"). Затем начались посещения опытного посева. Удивления и молва о "чудесном посеве" росли по мере роста озимых".

"Неделю назад по приглашению Лысенко, адресованному НКЗ Украины, на его поле прибыла специально назначенная комиссия. Соседи, в простоте сердца удивлявшиеся необычному состоянию пшенички "дида Трохима", поняли, что дело не только в случайной удаче…"

"10 июля с.г. в Наркомзем УССР пришел крестьянин Лысенко с прекрасными образцами вызревающей озимой пшеницы… 12–13 июля комиссия Наркомзема УССР на месте убедилась в необычайных результатах опыта крестьянина Лысенко и привезла в Харьков образцы посевов. Комиссия установила, путем осмотра посевов на месте, опроса местного населения, агрономов и самого Лысенко следующее…"

"…примерно 20–25 июля можно приступить к уборке… Урожай…, по определению комиссии, должен выразиться приблизительно около 3 тонн с гектара при ожидаемом среднем урожае всех остальных яровых пшениц в районе в 1 тонну".

"Озимая пшеница росла совершенно нормально и дала урожай более двух с половиной тонн с гектара, яровая же пшеница, посеянная одновременно и рядом с озимой, легла от июньских дождей и дала урожай вдвое меньше".

Как видим, основные факты в статьях об одном и том же событии, опубликованные в одной и той же газете, не совпадают.

В одной статье сказано, что опытную партию семян готовил Лысенко-сын, после чего "выслал ее для проверки… отцу", а в другой говорится, что это отец ("у себя в хате") намочил имевшиеся у него семена "Украинки".

В одном случае речь идет о "небольшой партии семян", а во втором случае это число выросло до полуцентнера, которые и в сухом виде за "3000 километров" просто так не пошлешь, не говоря уже об отправке нежных и легко ломающихся проростков.

Условия посева, по описанию Григорьева, были засекречены, а Шлихтер толкует о том, что всем все было известно, так как комиссия Наркомзема ходила справляться о деталях посева и правдивости говоримого отцом Лысенко и у соседей, и даже у агрономов (кстати, откуда в маленькой Карловке с 4 тысячами жителей в 1900 году и всего 17 тысячами даже в 1971 году /43/ оказалось несколько агрономов, следивших за посевами простого крестьянина-середняка Дениса Лысенко?).

Приглашение в Наркомзем Украины, согласно первой статье, было послано из Карловки, а в другой статье описан приезд "старика" Лысенко в тогдашнюю столицу Украины Харьков прямо в Наркомзем Республики со снопиком созревающей пшеницы в руках.

Странной представляется цифра собранного урожая. Согласно статьям в "Правде", весенний посев озимой пшеницы дал 30 ц/га (якобы оценка авторитетной наркомземовской комиссии, сделанная за несколько дней до уборки урожая, см. статью Григорьева, опубликованную 21 июля, в которой говорится, что уборку начнут немедленно, 20–25 июля), или выше 25 ц/га (статья Шлихтера, повествующая о цифрах урожая, уже собранного). Сам Лысенко называл позже в своих статьях иную цифру — 24 ц/га (44), которая тем не менее была в три с половиной раза выше средних урожаев, собиравшихся тогда по стране. Но в изданном Академией наук СССР при жизни Лысенко и несомненно не без его ведома жизнеописании Лысенко (45) ближайший его сотрудник и биограф И. Е. Глущенко 6 назвал цифру 140 пудов с гектара, или 8,5 ц/га (1 пуд = 16,38 кг), что значительно меньше первоначально называвшихся, в том числе и самим Лысенко, цифр. Как же так?

По-видимому, позже, когда издавалось жизнеописание (в 1953 году), Лысенко и Глущенко посчитали, что за давностью времени можно снизить первоначально названную цифру, чтобы хоть немного приблизить все к реальным урожаям тех лет, которые, согласно данным доклада В. М. Молотова на XVII съезде ВКП(б), составляли в 1928–1932 годах в среднем 7,5 ц/га, в том числе озимой пшеницы — 8,6 ц/га и яровой пшеницы — 6,7 ц/га (46). Позже сам Лысенко и его приближенные исчисляли прибавку от яровизации пшениц (как стали называть этот метод обработки семян Лысенко и его последователи) в размере не более 15 процентов от средних урожаев по стране, утверждая, что прибавка составляла около 1,1 ц/га (47). Следовательно, первоначальное сообщение о высоком урожае от обработки холодом проростков озимой пшеницы и высеве их весной было ложным. Показательно, что позже и Лысенко-отец сильно снизил цифры повышения урожайности от яровизации (48) и о трехкратном увеличении урожаев не вспоминал.

Нарком земледелия Шлихтер на все противоречия в своей и григорьевской статье не обратил внимания и выдал Лысенко-сыну огромный вексель:

"…агрономом Лысенко совершенно опровергнуто существующее до сих пор определение озимых… Открытие агронома Лысенко превращает озимые культуры в яровые…" (49).

Конечно, нарком был волен писать в "Правде" все, что угодно. Однако никакого открытия сделано как раз не было. Однократное наблюдение малограмотного колхозника, осуществленное без сравнения урожаев на контрольных и опытных делянках, без подсчета числа давших колосья и погибших проростков озимой пшеницы, без учета других обязательных для такого ответственного вывода факторов, нельзя было называть открытием.