Владыки «Железного Дракона» - [24]

Губы зверя растянулись, словно в некоем извращенном подобии улыбки. Когтистое крыло выдвинулось вперед, и в этом движении Брокрин отчетливо рассмотрел жест, которым дуэлянты бросают вызов соперникам.

Жуткая тварь ринулась на Брокрина, продемонстрировав неожиданное для подобных размеров проворство, и врезалась в капитана, отшвырнув того назад. Брокрин ударился о ют, от столкновения он рефлекторно выдохнул воздух из легких и некоторое время не мог дышать. Когтистый палец нетопыря поддел шлем Брокрина и сдвинул его набок. Дуардин почувствовал холодное зловоние, доносившееся из пасти склонившегося над ним врага. Маленькие глаза голодно засияли, волчий язык облизнул сверкающие клыки.

– Помогите капитану! – раздался голос Друмарка с зависшего над обломками броненосца.

Палубу осветил звучный фейерверк выстрелов, дуардины пытались спугнуть нетопыря, загнать его обратно в трюм. Противники были слишком близко друг к другу, чтобы рисковать прицельным огнем.

– Спасем капитана Брокрина! – подхватил Готрамм приказ сержанта.

Капер с удвоенным усилием принялся прорываться сквозь толпы упырей, однако легко справиться с таким их количеством было невозможно.

Брокрин остался со своим противником один на один.

Дуардин вонзил топор в монстра, и тот взвыл от боли. Пусть Брокрина и отбросило ударом, однако капитан не выпустил секиру из рук, и его атака поразила нетопыря в живот. Брокрин короткими замахами рубил из стороны в сторону. Удары скорее скребли по туловищу, нежели ранили, однако причиняли достаточно боли, чтобы удерживать врага от контрнаступления. В один момент монстр ослабил натиск, и капитан не преминул воспользоваться мимолетным преимуществом.

Увесистый сапог дуардина с силой опустился на лапу нетопыря. Раздавшийся хруст показался Брокрину прекраснее всякой музыки. От новой травмы зверь отскочил назад и тем самым открылся для дальнейшей атаки. Без нависшего прямо над ним противника у Брокрина появилось больше возможностей, чем просто вонзить лезвие во врага. Он завел руку далеко за спину и сделал широкий взмах, направляя топор по смертоносной вертикальной дуге. Секира вошла в плоть, перерубила на своем пути кости, рассекла ребра.

Нетопырь от неожиданности вскрикнул, но его крик тут же перешел в леденящий душу вой. Коготь, что все еще находился под шлемом Брокрина, дернулся назад, сорвал шлем и потянул капитана вперед. Брокрин упал лицом вниз, однако быстро перекатился на спину. Иссеченный нетопырь перешел в наступление и, широко раскрыв пасть, несся на него со жгучей жаждой убийства в глазах. Он намеревался сокрушить дуардина, впечатать его в палубу, но на полпути его встретила секира Брокрина.

– Глядите, небесный народ! Чуйтсеки храбрый!

Поглощенные желанием перебить дуардинов, упыри совсем не обращали внимания на Джангаса, который спустился со своей безопасной возвышенности в гущу боя. Он был волен выбирать: бежать или биться. Сын вождя выбрал второе, желая доказать Владыкам Харадрона собственную храбрость.

С боевым кличем своего племени охотник пришел на помощь Брокрину. Пока капитан загонял секиру глубже и глубже в плечо нетопыря, Джангас запрыгнул на плешивую спину чудовища и принялся колоть ее кинжалом. Раны запузырились застоявшимся гноем и тухлым мясным варевом, источающим гнилостный смрад. Нетопырь в очередной раз взвыл, нанося резкий судорожный удар, в равной степени вызванный яростью и болью, и сбросил непрошеного наездника. А Брокрина опрокинуло на спину, и он поехал на ней по палубе.

Дуардина кружило и несло к выломанной нетопырем дыре, и он никак не мог остановиться. Рукой он успел ухватиться за выпиравший над брешью смятый настил, но пальцы соскользнули, и Брокрин полетел во тьму трюма. В последний момент отчаянным взмахом секиры он сумел уцепиться лопастью лезвия, будто крюком, за край провала. Зависнув в таком положении, Брокрин постарался разглядеть что-либо в склепе под ним.

В тех жилках света, которые дотягивались до трюма сквозь щели палубы, Брокрин увидел, что во внутренней части «Бурекола» царила такая же разруха, как и в капитанской каюте. Сдвинутое с места крушением или разоренное падальщиками – все намертво не прибитое гвоздями разбросало по помещению. Деревянные и металлические бочонки были смяты и поломаны, коробки и ящики – расколоты в щепки. Их дополняли разорванные и разметанные мешки, в которых некогда хранилась провизия, и болото из пива и грога, обнаружившееся в углу трюма. Когда глаза Брокрина немного привыкли к темноте, он разглядел в общей разрухе также и кости. Обглоданные, изборожденные клыками, потрескавшиеся и исцарапанные когтями жаждущих полакомиться костным мозгом упырей. Здесь была братская могила команды броненосца.

Единственным предупреждением Брокрину послужило хищное рычание. Несколько упырей все еще таились внизу. Завидев висевшего прямо над ними дуардина, звери выползли из темноты и набросились на беззащитную жертву. Брокрин брыкнул ногами, попав сапогом по морде прыгнувшего упыря. Отдача от удара пронеслась по телу капитана и вошла в сжатые руки, еле заметно сместив хват. Этого оказалось достаточно, чтобы ненадежно державшееся оружие соскочило с края дыры. Брокрин вскрикнул и провалился во тьму.