Владыки «Железного Дракона» - [13]

Из-за размеров «Железного дракона» – и, следовательно, больших затрат на его пилотирование – Брокрин считался главным среди капитанов. Подобное положение означало, что на него ложится нелегкий груз ответственности, но также было огромной честью.

– Странно, как нечто может стать одновременно привилегией и бременем, – поделился он с Мортриммом.

Навигатор кивнул в ответ и принял из рук кочевника порцию чая.

– Переговоры с племенами входят в обязанности лидера. Ничто так не побуждает человеков назначать варварские условия для сделки, как отсутствие согласия среди их клиентов.

– Если получу приличную прибыль, то немного подправлю репутацию. Или подпорчу, если нет. – Брокрин угрюмо посмотрел на Мортримма. – В другое время мне было бы все равно, однако я прекрасно знаю, чем на сегодняшний день мне грозит невыгодная сделка. Кто-нибудь непременно увидит в этом очередное доказательство, что я и корабль прокляты. – Брокрин поднял глаза на парившие в небе фрегаты. – Я прямо-таки чувствую, как они уставились в подзорные трубы и наблюдают за мной.

– Лучше скажи им спасибо, – поделился мыслью Мортримм, – уж слишком как-то чуйтсеки настороженны. Сколько раз я торговал с ними в прошлом – ни разу не замечал в них страха.

Он легонько толкнул Брокрина локтем, указывая на нескольких кочевников, что искоса бросали на дуардинов испуганные взгляды. Стоило людям заметить, что на них смотрят в ответ, как они тут же отводили глаза.

– Что-то и вправду происходит, – подтвердил Брокрин, – и не только мы это заметили. Я видел, как Друмарк перевесил пистолет, чтобы удобно было выхватывать любой рукой. Готрамм уже давно не сводит глаз с их верховного вождя, Керо, удивляюсь, как еще дыру не прожег. – Брокрин мрачно усмехнулся. – Ты и сам нервно теребишь эфирные весы с той минуты, как мы сели. Не похоже, что ты так развлекаешься – ими при необходимости можно зашибить.

Мортримм прикрутил длинное металлическое плечо весов на место и произнес:

– Даже недобрый ветер лучше штиля. Но только если он несет к благоприятным небесам.

Почесывая бороду, Брокрин обдумал пословицу.

– Не люблю, когда ты ударяешься в философию. Недуг дуардина, страдающего от безделья.

– А ты бы предпочел, чтобы я не думал ни о чем, кроме работы? – спросил Мортримм. – Чтобы зациклился на своих обязанностях так же, как Скагги, например?

Из двенадцати сошедших с «Железного дракона» дуардинов лишь логистикатор сохранял невозмутимость. Скагги с головой был погружен в работу, самым придирчивым образом изучал шкуры и пушнину, которую кочевники внесли в круг, оценивал каждую, перебрасывая кольца абака на левой перчатке, и сравнивал возможный доход с затратами – их он высчитывал на абаке в правой руке.

– Если нос Скагги говорит, что где-то можно выручить даже медяк, его перестает волновать все, пусть хоть борода вспыхнет синим пламенем, – отметил Брокрин.

– Да нет, Скагги тоже видит: что-то неладно, – не согласился Мортримм, – просто, когда дело ведет к деньгам, его мозг работает как однопоршневой двигатель, которому наплевать на все остальное.

Скагги закончил изучать шкуру снежного льва и поднял ювелирную лупу на серебряном обруче на лбу. Логистикатор бросил на Брокрина угрюмый взгляд. Скагги и в хорошие дни походил на голодного стервятника, но сейчас его лицо выражало крайнее истощение. Он отыскал вождя, который принес ему товар на осмотр, и, не переставая кивать и улыбаться, вернул все человеку.

– Кэп, надо кое-что обсудить, – кратко бросил он.

– Хороших новостей не предвидится, я прав? – пробормотал Брокрин, когда логистикатор подошел ближе.

Скагги понизил голос. В делах с человеческими племенами они использовали особый «бартерный» говор, хотя среди кочевников нашлось бы несколько, способных уловить общий смысл слов дуардинов. И такого риска было достаточно, чтобы логистикатор в разговоре с капитаном вел себя предельно осторожно.

– Третьесортное барахло, – вынес он вердикт, – ничего из того, что я осмотрел, не стоит внимания. Последняя шкура поражена шкивными клещами. Дезинсекция не поможет: испортится цвет, и товар станет похож на небрежно выбеленную шкуру оленя. Все остальное – такая же дрянь. – Скагги скривился, зная, что следующая фраза Брокрину не понравится. – Кто-то побывал здесь до нас и увез самое ценное.

Брокрин почувствовал легкий позыв тошноты. Он окинул взглядом дымившиеся остатки маяка.

– Зачем тогда они разожгли огонь? – сплюнул он.

По кругу вождей пронеслось бормотание, и капитан догадался, что его гнев не остался незамеченным. Но в тот момент ему было плевать – пусть обижаются, если хотят.

– Ни слоновой кости, ни ракушек, ни драгоценных камней, ни жира скального быка, – продолжил Скагги. – Лишь горстка никому не нужных шкур.

Логистикатор снял перчатки, которыми пользовался при осмотре, и бросил их на землю.

– Этим даже грог не окупить, не говоря уже о прочих расходах. Беда будет, когда мы войдем в порт и ребята увидят, сколько им принесет эта экспедиция.

Скагги тревожился по вполне понятным причинам. Первым, кого начнут корить за убытки, станет капитан. А затем наступит черед логистикатора.