Владыки кошмаров - [3]
- Замерз? - спросила мама.
- Нет, - помотал головой, - устал просто.
Поначалу было довольно сложно не выдавать свои видения окружающим, ведь любой необычный взгляд тут же замечался и обрастал вопросами, и хорошо еще, если тебя просто принимали за чудака, а то ведь ситуации бывают разными, могут и не понять, что чревато.
Отец, решивший дождаться меня на ужин, сразу же потащил на кухню, где ждал очередной сюрприз - новый обитатель опять-таки не вызывал ничего, кроме омерзения. Нечто, напоминающее постоянно вздрагивающую, волосатую гусеницу, наполовину торчавшую на улицу, наполовину свисающую внутрь, словно застрявшую в стекле и так и не решившую, двинуться дальше или пока остаться так. Мерзкое подрагивание порождало отвратительные волны по обросшему редкими волосками телу, приковывая взгляд и напрочь убивая аппетит.
- Что-то я не хочу есть, - в горле будто ком застрял, - лучше просто составлю тебе компанию.
- Уверен? - отец взглянул на меня удивленно, - с расчетом на тебя готовил.
Сняв крышку, он показал приготовленную яичницу с помидорами, зеленью, специями и посыпанную мелко натертым сыром. Вся беда была в том, что по цвету и виду все это слегка напоминало эту тварь, вяло дрыгающуюся почти под самым потолком. К горлу подкатил очередной ком.
- Нет, серьезно, не хочется что-то, - помотал головой.
- Ну, как знаешь, - он споро выложил себе на тарелку порцию и сел за стол.
- Приятного.
Отец кивнул и спросил:
- Как работа, есть что новенькое?
- Да нет пока, - скривился, стараясь не смотреть вверх, - все тоже, ищу, маюсь на подработках.
- Офисного ничего?
- Да лохотрон сплошной, звонишь по одному объявлению, а тебе говорят: "Вы знаете, данная вакансия уже занята, но есть вот такая и такая", а телефон один в один с еще десятком такой же херни.
Батя кивнул:
- Ничего, рано или поздно все образуется.
- Да знаю, просто надоело.
- Ну как вы тут? А ты почему не ешь? - на кухню зашла мама.
- Да не хочется, просто посижу.
И так из раза в раз, сценарий повторяется неоднократно, с небольшими изменениями, но по сюжету не меняясь ни капли. Что поделаешь, жизнь такая. Работа, дом, знакомые, родители - вот и все, что доступно большинству из нас. И только я особенный, выделяюсь из общей массы, галлюцинирую и "ловлю" от этого кайф. К себе ушел уже затемно, в сон клонило нещадно, и мама, заметив это, оторвала от меня отца и отправила домой. Благо, идти тут было минут пять-семь, как-нибудь доковыляю. За поворотом колыхался старый знакомец, метров пяти-шести в высоту и толщиной почти в руку пупырчатый отросток, выпускающий на самом кончике и пряча назад пушистую кисточку. При дневном свете это больше походило на некое окаменевшее дерево, изувеченное неизвестной болячкой и жутко искривленное. Вместо коры был иссиня розовый панцирь, покрытый мелкими пупырышками отвратного красноватого оттенка, а постоянно выскакивающая наверху кисть напоминала змеиную привычку выбрасывать язык.
Часто встречающиеся кошмары стали получать свои клички. Во дворе у меня, к примеру, обитали "жвачник" и "неврастеник". Первая тварь пугала своим видом даже до сих пор, стоило ей только повернуться ко мне мордой, состоящей целиком из постоянно движущихся, словно плывущих по периметру челюстей. Что создавало впечатление вечного пережевывания, дробления и глотания, так как у нее еще постоянно дергался участок, замещающий шею - нечто вроде опухоли, выросшей до таких размеров, что она неестественно вывернула голову вверх и частью закрыла монстру грудь. В общем, жуть полнейшая, и меня она до сих пор пугает.
Второй же монстр походил на нечто среднее между насекомым и изуродованным, искалеченным человеком, по-другому описать эту тварь было довольно сложно. Она постоянно дергалась из стороны в сторону, словно выискивая что-то, и могла метаться так на месте довольно долго. А совсем недавно между этими двумя произошла стычка. "Неврастеник" случайно, как я понял, при очередном своем судорожном рывке задел одну из конечностей "жвачника", и тот, особо не церемонясь, повернувшись, раскрыл свою пасть до невероятных размеров и вцепился в бедолагу, а затем поднял вверх и стал заглатывать его, продвигая резкими встряхиваниями все глубже себе в глотку. Исход столкновения, вроде бы, был абсолютно ясен, но последовавшее затем буквально приковало меня к месту. В метре от сцепившейся парочки пространство стало плыть, как воздух при сильной жаре, его прозрачность исказилась, затем еще больше и еще, а потом, прямо из центра почти ставшего непрозрачным марева стала выползать жуткая, поломанная морда "неврастеника". Следом появились передние конечности, они коснулись земли, вцепившись в нее когтями, потянули вперед и стали понемногу вытягивать из марева остальное тело. А "жвачник" продолжал неистово встряхиваться, пожирая добычу. Зрелище было настолько же отвратительно, насколько сложно было оторвать от него взгляд. Наконец, первый полностью заглотил жертву, а второй, сделав очередное усилие, опустил на землю последнюю лапу и замер, что бы через несколько минут заново начать метаться. "Жвачник" же, неторопливо переваливаясь, двинулся в сторону, явно довольный и, вполне возможно, сытый. В пасть же попало? Попало. А что там и как, уже не его дело.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.