Владыка ночи - [7]

Долгое время юноша прятался от ночи, укрывая голову козлиной шкурой, и быстро засыпал. Он с болью вспоминал, как когда-то скакал с Азрарном по земле, совершая дьявольские шутки. Теперь он начинал понимать, какое зло они приносили в мир. Замешательство и чувство ужасной потери охватили юношу. Но на этот раз он остался на берегу, и ему казалось, что в эту ночь сердце его разобьется. Впрочем, он почти радовался этому.

Зивеш все еще сидел на берегу. А звезды на небе усмехались, сверкая, как обнаженные кинжалы. Возможно, юноша задремал и во сне увидел рыбака, который протянул к нему свои сонные сети, жестоко обманул, а затем медленно исчез вдали.

В полночь ветер стал напевать на ухо Зивешу странную мелодию.

Юноша проснулся и поднялся на ноги. В воздухе и в самом деле звучала мелодия, печальная и усыпляющая, созвучная его настроению. Юноша посмотрел в сторону моря и увидел чудо. Словно луна упала с неба и поплыла по воде. Но после того как он закрыл и снова открыл глаза, сквозь бледное свечение Зивеш увидел необычный корабль в форме большого цветка из чеканного серебра, из центра которого поднималась стройная серебряная башня, уходившая в ночь, с крышей, похожей на диадему. В башне светилось единственное рубиновое окно. На корабле не было ни весел, ни паруса. Впереди, однако, было заметно какое-то движение, а блестящая в свете звезд мокрая старая шкура и взбитая пена подтверждали догадку о том, что корабль тянули по волнам огромные животные, наподобие упряжки лошадей, тянущих колесницу. Кто они — киты или же драконы, — Зивеш не мог разобрать. Как только он стал пристально вглядываться, корабль сменил курс и направился к берегу.

Все время звучала приятная грустная музыка. Огромные животные трудились, а гигантское сооружение легко скользило за ними. Зивеш вошел в море и пошел навстречу ему, пока вода не достигла его колен. Вдруг он заметил, что окошко в башне широко открылось и в нем показалось женское лицо.

Страсть к красоте была слабостью Зивеша. Другие преклонялись перед богатством, удовольствиями или силой, он же преклонялся перед красотой. Кроме того, он боготворил Азрарна, а какое-то время и Феразин, Рожденную в Цветке, к тому же он почитал свет пламени и, наконец, короля всего света — солнце. Теперь Зивеш смотрел вверх на лицо девы, склонившейся с башни, и она воплотила в себе все то, чем он когда-либо восхищался.

Ее совершенную красоту невозможно описать. На земле нет таких слов. Эти слова исчезли из языков мира, когда земля еще только появилась из океана хаоса, сформировавшись в результате катастрофы, словно один из мячей, который, играя, подбрасывает в воздух маленький ребенок.

И все же в таинственной деве было что-то и от Феразин, и от Азрарна. Она светилась, будто солнце, и подобно солнцу медленно освобождалась от скрывающих ее одежд, позволив своей наготе ослепить Зивеша. И вот все его тело затрепетало и разгорячилось.

Тогда огромный корабль снова развернулся и ушел в море, оставив за собой на воде лишь легкий след. Зивеш громко закричал вслед кораблю и бросился в волны. Но вода безжалостно отшвырнула наглеца обратно на берег, приведя в чувство.

Юноша всю ночь простоял у кромки безбрежной водной глади, словно зачарованный, приковав взгляд к горизонту, где, будто зашедшая звезда, исчез корабль. Когда взошло солнце, Зивеш не обратил на него внимания. Он лег в тени скалы и задремал.

Проснулся он на заходе солнца и всю ночь наблюдал за морем. Корабль проплыл вдали от берега за два часа до рассвета. Юноша звал его, но тот даже не повернул в его сторону.

Весь следующий день он опять проспал. Па-слухи искали его на берегу, но не нашли. Они выгодно продали коз в городе и торопились домой. Кроме того, юноша отличался странным поведением и, возможно, вообще был полоумным. Поэтому вскоре пастухи ушли. Когда наступила ночь, Зивеш вновь вышел к берегу и ждал, пожирая море дикими голодными глазами. Но на этот раз он ничего не увидел, хотя корабль, очевидно, проплывал совсем рядом, потому что юноша отчетливо слышал музыку. Зивеш задрожал от наслаждения, услышав знакомую мелодию, и снова пошел в море, но оно в очередной раз сердито вышвырнуло его на берег. Тогда он заплакал от злости, от бессильной ярости. Теперь он окончательно сошел с ума от страстного томления.

Несомненно, Зивеша заколдовали. Он знал, как подобные чары действуют на людей, но сам освободиться от них не мог. Как ни странно, Зивеш, живший в городе демонов семнадцать лет, не был защищен от колдовства.

А все это были проделки Азрарна. Князь демонов с самого начала говорил правду. Все, что демон желает, имеет, а потом теряет, он непременно уничтожит. Для демонов это было так же естественно, как для смертных сжечь простыни больного лихорадкой или похоронить мертвого.

Вначале владыка Тьмы не знал, как лучше отомстить Зивешу. Ведь в дни их былой дружбы он сделал молодого человека неуязвимым для оружия и всех земных напастей.

Но внезапно Азрарн вспомнил, что кое-что он сделать не смог.

Когда юноша пришел на берег, Азрарн сотворил из дыма и снов магический корабль, цветок-башню. Это призрачное сооружение напоминало мираж, который люди видят в пустыне и который кажется им реальным, как пески вокруг. Князь демонов долго любовался своим творением, но дольше всего он смотрел на созданную им призрачную красавицу, которая должна была плыть на этом корабле, чтобы пленить сердце и сознание Зивеша. Даже он, князь демонов, был очарован красотой, которую сам же и создал. Азрарн послал красавицу в море. А сам тем временем в образе черной чайки кружил в вышине над берегом и наблюдал за действием своих чар.