Владычица снов. Книга 2 - [9]

Из-за его плеч, неподвижно застыв и подозрительно уставившись на вновь пришедших, выглядывали двое телохранителей. Оба были крупными и крепко сложенными. Один почти лысый, с кожей странного пепельного цвета, тогда как другой, блондин, был острижен так коротко, что его голова походила на щетку со щетиной. У обоих с поясов свисали короткие мечи. Гален подумал, что выглядит эта парочка жутковато. У ног телохранителей стояли принадлежащие купцу сани. Груз был покрыт рогожей, и Гален оценивающе посмотрел на поклажу, прикидывая, окупится ли риск, если он решит попозже выяснить ее характер. И тут он вспомнил слова Пайка: никаких подвигов. Делай то, что нужно, и ничего сверх того. Сами сани были изготовлены из легкого, но прочного дерева; сейчас вместо полозьев они были поставлены на съемные колеса. Плоские деревянные полозья лежали здесь же; их черед придет потом, когда путь пойдет по соли. В сани были впряжены четыре крупные собаки. Едва собаки и сидевшие в клетках бики почуяли друг друга, как начался обмен любезностями: собаки залаяли, а бики завыли.

— Невероятно польщен тем, что вы все же соблаговолили почтить меня своим появлением, — саркастически выговорил, обращаясь к археологам, Шаан.

— Всегда к вашим услугам, — радостно сообщил Пейтон, улыбнувшись купцу и отвесив ему поклон.

— Тогда в путь, пока мы не потеряли и этот день.

— А деньги? — по-прежнему любезным тоном осведомился Пейтон. — Половину вперед, как и договаривались…

Шаан достал кошелек, отсчитал несколько монет и с еле скрываемым отвращением вручил их Пейтону.

— Ну а теперь в путь, — распорядился он.

— К моему великому сожалению, предстоит еще одна небольшая отсрочка, — бесстрастно произнес Пейтон. — Один из моих товарищей должен купить провиант в дорогу.

Он бросил монету Милнеру, тот поймал ее на лету и уже поворачивался в поход за покупками. Но его остановили слова купца.

— Нет! — крикнул Шаан. — Мы отправляемся немедленно. Я прождал уже предостаточно — мы сейчас могли быть на полпути к соли.

— Но без пищи-то мы далеко не уйдем, — заметил Пейтон.

— Я предусмотрел и это, — язвительно отметил купец. — У меня хватит еды на всех.

Он указал на сани.

— А можно взглянуть?

— Покажи ему! — рявкнул купец, и лысый телохранитель приподнял край лежавшей на санях попоны. Пейтон осмотрел припасы, затем удовлетворенно кивнул.

— Теперь можем отправляться? — сердито спросил Шаан.

— Разумеется.

То, что им удалось сэкономить на провизии, изрядно порадовало археолога. И поход наконец начался — сперва с прогулки по все еще безлюдным утренним улицам. Выйдя за городскую черту, они остановились у колодца, наполнили фляги и бурдюки, а затем двинулись по узкому проселку в сторону соляных равнин. Собаки никуда не спешили, но чувствовалось, что поклажа для них не обременительна. Довольно скоро археологи обошли защитные насыпи и канавы и оказались на самом краю соли.

Гален смотрел на белый и вроде бы бесконечный простор, внезапно испытав почтение и нечто вроде растерянности. Соль блестела под лучами утреннего солнца, на нее больно было взглянуть, и она была повсюду.

— Твой новый дом, — заметив реакцию юноши и правильно истолковав ее, проговорил Пейтон. — Красиво, не правда ли?

— Да.

Гален сказал это едва ли не шепотом.

— Красивое место, но не доброе, — добавил кто-то из археологов. — Все, что из соли, добывается в поте лица своего. И этот пот зачастую кровавый. — После паузы последовало: — Последний шанс отказаться. Или тебе по-прежнему хочется с нами?

— Хочется, — вновь проникшись решимостью, громким голосом заявил Гален.

— Вот и отлично, — обрадовался Пейтон. — Тогда можешь начать прямо сейчас. Держи. — Он подал Галену хорошо потрудившуюся на своем веку лопату. — Когда еще заведешь собственную, а пока поносишь мою.

Они с ухмылкой посмотрели друг на друга. Гален накинул лямку лопаты на плечо.

К этому времени с саней уже сняли колеса, а сами сани перенесли на белую кристаллическую поверхность. Пейтон, который, едва они вышли на соль, казалось, стал выше ростом и шире в плечах, удостоверился в том, что все в порядке, и открыл поход в южном направлении. Этот человек, похожий на пивной бочонок, явно чувствовал себя теперь в родной стихии, и на его авторитет отныне никто бы и не подумал покуситься. Именно он и определил темп перехода, уверенный, но неторопливый, и он же возглавил шествие на пару с Милнером. Следующим шел Шаан, шагая вровень с санями, а у него за спиной держались оба телохранителя. За ними — по-прежнему пребывающий в прекрасном настроении Холмс и, как всегда молчаливый, Фланк. Эти двое всем отличались друг от друга — и ростом, и телосложением, и темпераментом, — однако, судя по всему, предпочитали держаться вместе.

Гален шел в хвосте вместе с Кибблем и Дрейном. В Крайнем Поле он, случалось, совершал вылазки на соль, но на этот раз смотрел на все вокруг новыми глазами. Скрип соли у них под ногами, присвист санных полозьев, легкий звон, стоящий в воздухе, — все это вместе придавало ощущение, будто ты только начинаешь жить настоящей жизнью.

Пройдя сравнительно небольшое расстояние, Пейтон, Холмс и Дрейн выпустили своих биков из клеток. Сделали они это практически одновременно, словно по тайному приказу, хотя Гален не заметил, чтобы они подали друг другу какие-либо знаки. Три зверька, вновь обретя блаженную свободу, заметались из стороны в сторону, принюхивались, выискивали что-нибудь интересное, кружили всей троицей, исподтишка поглядывали на остающихся в упряжке собак. На какое-то время жалобный вой биков (троицы зверьков на свободе и той троицы, которая еще томилась в клетках), казалось, наполнил весь воздух, но вот они смолкли, успокоились и, как и подобает разведчикам, возглавили шествие, бегая несколько впереди всей колонны по мере того, как караван углублялся все дальше и дальше в соляные просторы. Гален полюбовался их прыжками и воспользовался освобождением биков для того, чтобы завязать беседу со спутниками. Очарование утра не помешало юноше вспомнить, что ему необходимо узнать как можно больше о своей новой профессии — с точки зрения «салаги». Гален решил доказать, что Таррант поставил на него не напрасно, а его возраст и неискушенность превращали Киббля и Дрейна в самых подходящих приятелей, хотя бы для начала.