Владычица снов. Книга 2 - [34]

В полдень на пятый день пребывания в Катовере Гален сидел в общем зале трактира и лениво перебрасывался словами с кем-то из посетителей. Кусака сидел у него на плече, держась непривычно тихо, но, как всегда, настороженно. И тут дверь с грохотом распахнулась и в трактир ввалился Пейтон, а следом за ним Холмс, Киббль и Дрейн. Увидев Галена, они решительным шагом направились к его столику и тут же были встречены гневным шипением Кусаки, которому, судя по всему, пришлось не по вкусу столь бесцеремонное вторжение.

— Интересно, за кого он себя принимает? — удивился Пейтон. — За попугая, что ли?

Гален никогда не слышал о попугаях, не говоря уж о том, чтобы увидеть хотя бы одного из них, поэтому он пропустил замечание предводителя мимо ушей.

— Молодец, что выходил его, — похвалил его Холмс.

— А где у тебя ящик? — спросил Киббль.

— Ящик нам ни к чему, — гордо заявил Гален.

— Он у тебя удерет, едва мы приблизимся к соли, — заметил кто-то из археологов.

— Сомневаюсь.

— Что ж, скоро узнаешь наверняка, — пожал плечами Пейтон. Изумление, в которое он пришел, увидев успехи маленького бика, рассеялось без следа. — Можешь выступить завтра на рассвете?

— Разумеется. А куда мы пойдем?

— Будем гоняться за солью, — провозгласил Пейтон. — Хватит ждать у моря погоды.

Гален ничего не понял, так что Холмс взялся объяснить ему только что сказанное:

— Скоро начнется серьезное беспокойство соли. И она может выбросить на поверхность немало интересного. Нам надо успеть первыми наложить руки на все находки.

— А откуда вам это известно?

— Мне это известно, — подчеркнул Пейтон. — Я такие вещи шкурой чую.

— До сих пор он еще ни разу не ошибся, — поддакнул Холмс. — Но гоняться за зыбучей солью — это занятие куда более опасное, чем переправлять «салаг». Тебе и вправду хочется пойти с нами?

— Еще бы, — возмутился Гален, и Кусака тоже подвыл нечто одобрительное.

— Значит, договорились, — рассмеялся Холмс. — Берем вас обоих. Ну а как насчет того, чтобы напоить умирающего от жажды добрым пивком?

Археологи уселись за стол, и Алый Папоротник с обычной напускной неохотой обслужил их.

— А где остальные? — поинтересовался Гален.

— Отсыпаются после пьянки, — сообщил Пейтон. — Но завтра будут как штык.

— А куда мы пойдем? В каком направлении?

— Я еще и сам толком не знаю.

Пейтону явно не хотелось раскрывать свои планы в присутствии посторонних: те, с кем Гален пил до появления археологов, до сих пор оставались за столом.

— Не волнуйся, — успокоил его собутыльник Галена. — Меня на соль калачом не заманишь. Не говоря уж о том, чтобы гоняться за зыбучей солью.

Пейтон пристально всмотрелся ему в лицо, затем, по-видимому удовлетворенный, пожал плечами и ответил на вопрос Галена:

— На юго-запад.

Гален мысленно кое-что прикинул.

— То есть прямо туда, где под солью погребен город Дерис? — уточнил он.

— Есть такое мнение, — кивнул Пейтон.

Глава 43

Гул начался на вторые сутки пребывания археологов на соли. Кусака, на своем привычном теперь месте на плече у Галена, ответил на это воем, и Пейтон удовлетворенно хмыкнул, тогда как остальные настороженно переглянулись.

Прощание с Катовером прошло чересчур суетливо: на каждого из археологов накатило своего рода безумие. Будучи на этот раз избавлены от необходимости считаться с заказчиком, они провозились дольше обычного, возбужденно переругиваясь и пересмеиваясь, что не могло не вылиться в сплошные проволочки.

Галена посетила та же блажь, что и остальных. Наконец-то он чувствовал себя равноправным участником экспедиции — особенно теперь, когда у него была собственная лопата и завелся свой бик, пусть маленький и необученный. Хотя Галену и пришлось мириться с тем, что все по-прежнему считают его новичком, на свой собственный взгляд он уже стал самым настоящим археологом. Да и Кусака держался без всякой робости. Одной из самых забавных картинок, на которые оказалось настолько щедро их отбытие, стала встреча Кусаки с одним из взрослых биков, который был больше детеныша чуть ли не в пять раз. Оба уставились друг на друга и грозно зашипели. И сдался в конце концов взрослый бик, после чего Кусака был принят в компанию зверьков как равный и, когда они начинали возиться, не уступал и не давал спуску никому.

Радостное настроение, с которым археологи вышли из города, мало-помалу развеялось за два дня перехода без каких бы то ни было происшествий, но предвкушение добычи никого не покидало и даже усилилось после того, как они услышали гул.

Пейтон, чутье которого к поведению соли было особенно обострено, распорядился о том, чтобы на привале они разбили «быстрый» лагерь — то есть такой, сняться с которого при необходимости можно в один миг.

Ночью небо и соль, казалось, слились воедино. Блистали молнии и грохотал гром, но дождя не было, и соляные равнины отвечали небесам протяжным гулом. Вспышки света отражались на корке соли, вызывая призрачное мерцание, а временами казалось, будто соль светится сама по себе. Переливчатые всполохи появлялись и исчезали то здесь, то там, поневоле заставляя думать о духах и призраках. Воздух звенел едва слышной музыкой, которой — правда не в лад — подвывали бики. Эта была одна из тех ночей, когда, согласно поговорке, сам черт ногу сломит. Даже археологи были несколько испуганы, понимая, что находятся посреди таинственного моря.