Владимир Высоцкий - [46]

Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей.

И текла за кормой добела раскаленная пена,

И щадила судьба непутевых своих сыновей.

Впереди – чудеса неземные!

А земле, чтобы ждать веселей,

Будем честно мы слать позывные —

Эту вечную дань кораблей.

Материк безымянный не встретим вдали,

Островам не присвоим названий своих —

Все открытые земли давно нарекли

Именами великих людей и святых.

Расхватали открытья – мы ложных иллюзий не строим, —

Но стекает вода с якорей, как живая вода.

Повезет – и тогда мы в себе эти земли откроем, —

И на берег сойдем – и останемся там навсегда.

Не смыкайте же век, рулевые, —

Вдруг расщедрится серая мгла —

На «Летучем Голландце» впервые

Запалят ради нас факела!

Впереди – чудеса неземные!

А земле, чтобы ждать веселей,

Будем честно мы слать позывные —

Эту вечную дань кораблей.

1976

ГИМН МОРЮ И ГОРАМ

Заказана погода нам Удачею самой,

Довольно футов нам под киль обещано,

И небо поделилось с океаном синевой —

Две синевы у горизонта скрещены.

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор

Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

И впадины меж ними – словно пропасти!

Служение стихиям не терпит суеты,

К двум полюсам ведет меридиан.

Благословенны вечные хребты,

Благословен Великий океан!

Нам сам Великий случай – брат, Везение – сестра,

Хотя – на всякий случай – мы встревожены.

На суше пожелали нам ни пуха ни пера,

Созвездья к нам прекрасно расположены.

Мы все – впередсмотрящие, все начали с азов,

И если у кого-то невезение —

Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, – на зов,

На помощь, прерывая восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты,

К двум полюсам ведет меридиан.

Благословенны вечные хребты,

Благословен Великий океан!

Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза, —

Не сединой, а солью убеленные, —

Скупая океанская огромная слеза

Умоет наши лица просветленные...

Взята вершина – клотики вонзились в небеса!

С небес на землю – только на мгновение:

Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса —

И снова начинаем восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты,

К двум полюсам ведет меридиан.

Благословенны вечные хребты,

Благословен Великий океан!

1976

ПРО ГЛУПЦОВ

Этот шум – не начало конца,

Не повторная гибель Помпеи —

Спор вели три великих глупца:

Кто из них, из великих, глупее.

Первый выл: «Я физически глуп, —

Руки вздел, словно вылез на клирос. —

У меня даже мудрости зуб,

Невзирая на возраст, не вырос!»

Но не приняли это в расчет —

Даже умному эдак негоже:

«Ах, подумаешь, зуб не растет!

Так другое растет – ну и что же?..»

К синяку прижимая пятак,

Встрял второй: «По́лно вам, загалдели!

Я – способен все видеть не так,

Как оно существует на деле!»

«Эх, нашел чем хвалиться, простак, —

Недостатком всего поколенья!..

И к тому же все видеть не так —

Доказательство слабого зренья!»

Третий был непреклонен и груб,

Рвал лицо на себе, лез из платья:

«Я – единственный подлинно глуп, —

Ни про что не имею понятья».

Долго спорили – дни, месяца, —

Но у всех аргументы убоги...

И пошли три великих глупца

Глупым шагом по глупой дороге.

Вот и берег – дороге конец.

Откатив на обочину бочку,

В ней сидел величайший мудрец, —

Мудрецам хорошо в одиночку.

Молвил он подступившим к нему:

Дескать, знаю – зачем, кто такие, —

Одного только я не пойму —

Для чего это вам, дорогие!

Или, может, вам нечего есть,

Или – мало друг дружку побили?

Не кажитесь глупее, чем есть, —

Оставайтесь такими, как были.

Сто́ит только не спорить о том,

Кто главней, – уживетесь отлично, —

Покуражьтесь еще, а потом —

Так и быть – приходите вторично!..

Он залез в свою бочку с торца —

Жутко умный, седой и лохматый...

И ушли три великих глупца —

Глупый, глупенький и глуповатый.

Удаляясь, ворчали в сердцах:

«Стар мудрец – никакого сомненья!

Мир стоит на великих глупцах, —

Зря не выказал старый почтенья!»

Потревожат вторично его —

Темной ночью попросят: «Вылазьте!»

Все бы это еще ничего,

Но глупцы – состояли при власти...

И у сказки бывает конец:

Больше нет на обочине бочки —

В «одиночку» отправлен мудрец.

Хорошо ли ему в «одиночке»?

1977

ПРИТЧА О ПРАВДЕ И ЛЖИ

Булату Окуджаве

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек, —

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,

Слюни пустила и разулыбалась во сне, —

Грубая Ложь на себя одеяло стянула,

В Правду впилась – и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:

Баба как баба, и что ее ради радеть?! —

Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, —

Если, конечно, и ту, и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты

И прихватила одежды, примерив на глаз;

Деньги взяла, и часы, и еще документы, —

Сплюнула, грязно ругнулась – и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу —

И подивилась, себя оглядев делово:

Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,

Вымазал чистую Правду, а так – ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:

«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое...»

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,

Мазали глиной, спустили дворового пса...

«Духу чтоб не было, – на километр сто первый