Владимир Высоцкий. По-над пропастью - [2]
— ... Явилась? — равнодушно спросила у Нины дежурная нянечка в приемном покое. — Сама, что ли, пришла?
— Здравствуйте, — робко поздоровалась Нина. — Да, сама. Муж, знаете, в командировке. Он у меня военный... И я вот...
— А что, уже началось? — деловито осведомилась нянечка.
— Да не знаю, вроде бы нет.
— Ну, а чего ж тогда пришла?
— Так врачи говорили, ждать 12-го...
— Ну и ждала бы себе. Ладно, иди к доктору, там сегодня Ида Семеновна дежурит. Она посмотрит, скажет...
Врач приняла будущую маму ласково, осмотрела, успокоила: «Рано, милая, рано. Срок еще не подошел. Будем ждать. Вас как звать-то? Нина? А фамилия? Высоцкая? Хорошо, я в карточке отметку сделаю. А пока идите себе спокойно домой. Идти-то хоть недалеко?»
— Недалеко, — сказала Нина, — на соседнюю улицу, 1-ю Мещанскую.
Она попрощалась и вышла на улицу. Бр-р-р, холодно! Январь накатил морозами. Отошла немного, оглянулась: Екатерининский роддом — дом родной. Улыбнулась каламбуру. А что, Екатерининка для их семьи и впрямь, как семейный родильный дом. В год его открытия — в 1909-м — мама тут Надю родила, Нинину сестру. Через двадцать лет уже Надюшка — своего первенца, Вовку. Теперь пришел ее, Нинин, черед. Только врачи говорят, рано, надо подождать.
В следующий поход в роддом ее с Семеном провожали соседи и подруги. Напутствовали: «Встретите женщину — родится девочка, ну, а мужика — стало быть, мальчик». У дверей подъезда столкнулись со знакомой, которая возвращалась домой после ночной смены. Семен начал нервничать: «Это еще ни о чем не говорит! Бабские приметы... Сына родишь — куплю тебе часы на руку». Ей, правда, так хотелось девочку. Даже имя придумала — Алиса. Как у Кэррола — «Алиса в стране чудес»...
25-го января, уже после родов, в палату заглянула улыбчивая медсестричка:
— Ну, поздравляю, мамаша! Малыш замечательный. Толстенький — четыре килограмма вытянул. Рост — полметра с хвостиком.
— И каков же хвостик?
— Прибавь еще два сантиметра.
— А во сколько я родила?
— Для истории, что ли?
— Ну, вроде того.
— В 9.40. Запомнила?
— Запомнила.
— Мужу что передать?
— Пусть покупает часы!
Но часы он ей так и не купил...
Надо ж было такому случиться: в день, когда Нину с новорожденным надо было забирать из роддома, дела погнали счастливого отца далеко от Москвы. Что попишешь, армейская служба. Не беда, Алешка поможет. Нина знала, что на брата мужа можно было положиться.
К выписке Алексей Высоцкий успел впритык. Когда вышли на улицу, мороз даже не почувствовали — было безветренно. Нина Максимовна и Алексей с малышом на руках шли медленно, осторожно, боясь поскользнуться. Хоть и были тротуары щедро посыпаны песком с солью, но мальчишки уже повсюду успели раскатать едва угадываемые под снегом ледовые дорожки. Даже взрослых тянуло с разбегу прокатиться по этим длинным темным зеркалам.
Вот и Вовочка будет, наверное, тут кататься, думала Нина. Хотя нет, ведь рядом каток Нечего ему тут, на улице, болтаться, того и гляди, на дорогу попадет. Она усмехнулась сама себе: «Вот глупая, ребятенок еще и слово «мама» сказать не успел, а я своего Володеньку уже на каток собираю...»
Вова, Володенька, Владимир — Владыка мира... Сколько споров чуть ни с осени 1937-го велось вокруг имени будущего москвича. И не только в семье Высоцких, и не только жарким ночным шепотом, но и на кухне, и в застолье шумных Семеновых друзей. Извлекались на свет Божий захватанные святцы, перелистывались страница за страницей: «Александр — мужественный помощник… Андрей — просто мужественный... Афанасий — бессмертный... Как тебе? — Ага, еще чего: Афоня?.. Нет уж. Ну, Василий — царь... Виктор — победитель... О, давайте назовем Сосипатром, мне нравится! — Да ну тебя, что за дурацкие шутки!..»
Перед отъездом в командировку Семен Владимирович проявил характер и твердо сказал жене: «Будет сын, назови Владимиром. В честь моего отца и твоего младшего брата. Хорошее имя...»
А тут еще и траурные ленинские дни подоспели. Тоже повод. Все один к одному.
Нина Максимовна коснулась варежкой кармана пальто, где была трогательная поздравительная открытка, которую ей вручили с первой же передачей в роддом 26-го, кажется, января.
«Мы, соседи, — писал 12-летний сын Гиси Моисеевны Миша Яковлев, — поздравляем Вас с рождением нового гражданина СССР и всем миром решили назвать Вашего сына Олегом. Олег — предводитель Киевского государства!..» Вот как — «всем миром»...
Наконец добрались. Вот она, 1-я Мещанская, 126-й дом. Три высоченных этажа, толстые каменные стены. До революции тут размещались меблированные комнаты доходного дома «Наталис», принимавшего приезжих с Балтийского (раньше Виндавского) вокзала. Старый дом прочной кладки, только отапливался из рук вон плохо. Жильцы временные, транзитные — народец неприхотливый, им бы голову куда было приклонить вечером после дневной беготни по столичным конторам, бутылочку раздавить да дамочку с привокзальной площади приголубить, а там — хоть трава не расти! Но как быть тем, для кого в бывшем «Наталисе» создали коммунальный «рай»? Где трубы текли, стены цвели и ветшали, где «било солнце в три луча, сквозь дыры крыш просеяно..»?..
Если бы вся изложенная здесь история родственников Антона Павловича Чехова не была бы правдой, то ее впору было бы принять за нелепый и кощунственный вымысел.У великого русского писателя, создателя бессмертного «Вишневого сада», драматичного «Дяди Вани» и милой, до слез чувственной «Каштанки» было множество родственников, у каждого из которых сложилась необыкновенная, яркая судьба. Например, жена племянника Чехова, актриса Ольга Константиновна, была любимицей Третьего рейха, дружила с Геббельсом, Круппом, Евой Браун и многими другими партийными бонзами и в то же время была агентом советской разведки.
«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин».
Отношения Владимира Высоцкого с Изой Мешковой, Люсей Абрамовой, Татьяной Иваненко, Мариной Влади, Оксаной Афанасьевой многое объясняют. Его голос. Его печальный взгляд. Строки его песен… «Я люблю – и значит, я живу…» Его душа была хрупкой и трепетной, а сердце его всегда было готово к самопожертвованию. Любовь заполняла мысли и чувства великого барда, она его рукой складывала ноты для новых песен. Даже если она иной раз возвращалась к нему стылым холодом. Даже если друзья Высоцкого считали, что именно женщины были виновны в преждевременной кончине поэта.
Разные женщины окружали великого барда. Они были похожи и в то же время не похожи друг на друга. Их жизненная философия и творческая позиция были различны, но судьбы в той или иной степени пересекались с судьбой Владимира Высоцкого. Их участие, сердечное отношение к Высоцкому, к его таланту кровно роднило. Их голоса перекликались, хотя каждая из женщин вела свою неповторимую сольную партию, что и составляет особую гармонию. Они одновременно являлись и музами, и творцами.У гениального человека и близкое окружение талантливо и неординарно…
Скульптор Эрнст Неизвестный, актеры Даниель Ольбрыхский и Олег Даль, режиссер Станислав Говорухин, драматург Эдуард Володарский… Эти известные деятели культуры были для Владимира Высоцкого друзьями. В то время значение слова «друг» означало совсем не то, что ныне подразумевается в соцсетях. Друзья Высоцкого были частью его судьбы. Они были его сподвижниками, отражением его совести и мировоззрений. Они были рядом, когда ему было трудно и плохо, они делили с ним его боль и страдания. Их интересная и зачастую удивительная жизнь стала ярким доказательством верности и чести в настоящей мужской дружбе, в этой абсолютной ценности, которую нельзя ни купить, ни выпросить…
Альберт Эйнштейн – человек, повлиявший на ход истории в XX веке. Величайший ученый своего времени открывается перед читателем с неожиданной стороны. В новой книге Юрия Сушко публикуются ранее не известные факты из жизни гениального физика. Они шокируют, возмущают и неожиданно приоткрывают тайну создания советского ядерного оружия, которое и сохранило хрупкий мир после Второй мировой войны.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.