Владимир Соловьев - критик и публицист - [12]

4

В начале 1890-х годов Соловьев прежде всего писал о красоте в природе и в поэзии, о смысле искусства и смысле любви. Во всех статьях, написанных о поэзии, мысли, изложенные в общефилософских работах, являются основополагающими. Неизменными остаются понятия "истинная поэзия" и "настоящий поэт". Предмет поэзии - красота (в соловьевском

25

смысле), а назначение поэта - ее воплощение в совершенных формах. Настоящий поэт - посредник между "идеей" и человеком. Его способности (его "Гений") даны изначально, хотя он может не исполнить своего долга. Интересно, что в статьях начала 1890-х годов Соловьев почти не задумывается о поэте как о человеке, о его "судьбе". Поэт для него только "поэт", но не человек. Однако, исходя из его эстетики, поэт, конечно, должен принадлежать двум "мирам", и в последних статьях душа поэта представляется как арена борьбы двух сил - светлых и темных. Исход этой борьбы определяет судьбу поэта.

Нет сомнения в том, что соловьевские представления о "настоящем поэте" во многом складывались под обаянием личности поэзии А. А. Фета. Именно поэтическое творчество Фета (наряду с лирикой Тютчева, Полонского и А. К. Толстого) полнее всего воплотило представление Соловьева о сути поэзии и явилось основой для развития эстетических взглядов, для обоснования критериев "подлинной", "истинной" поэзии. При жизни Фет был известен довольно узкому кругу лиц, но среди ценителей его поэзии и почитателей таланта были писатели, композиторы, деятели культуры: Л. Толстой, Тургенев, Чайковский, Страхов, Полонский и другие. После смерти Фета (1892) интерес к его творчеству возрос. Соловьев был тем критиком, который открыл творческое наследие Фета для таких поэтов, как Блок и Андрей Белый, он ориентировал молодое поколение поэтов на те принципы, что исповедовал Фет-лирик.

Тесная и плодотворная дружба Соловьева и Фета длилась около десятилетия. Ее основой явилась любовь к лирической поэзии, хотя в других вопросах они расходились. Фет был, как известно, весьма консервативен, и Соловьев в письмах иронизировал над "неугомонным поборником помещичьей правды против крестьянских злодеяний" (Письма, 1, 48). Соловьев нередко гостил в имении Фета - отдыхал, занимался переводами, наслаждался природой. Стихов писал мало: присутствие Фета, по его словам, "ему мешало". "Жить у Фета приятно и очень спокойно",- писал он матери в 1887 году (Письма, 2, 50).

В поэтическом творчеств Фет в глазах Соловьева стоял на недосягаемой высоте, выделялся в общем потоке "утилитарной" русской литературы. Совместно с Фетом Соловьев переводил латинских поэтов, редактировал его стихи. Последние четыре прижизненных сборника Фета выходили отдельными выпусками под общим названием "Вечерние огни". Первый выпуск (1883) был подарен автором Соловьеву с надписью - "зодчему этой книги". Исследователи поэзии Фета приходят к мысли, что композиция этого выпуска, по-видимому, принадлежала Соловьеву. Только в этом выпуске выделены образно-тематические и жанровые разделы - довольно целостные по художественно-смысловой логике лирические циклы ("Элегии и думы", "Море", "Снега", "Весна", "Мелодии", "Разные стихотворения", "Послания", "Переводы"). Подобный тип целостной композиции лирической книги оказал большое влияние на формирование внутреннего единства поэзии символистов.

26

Соловьев-поэт многим обязан Фету. Это может показаться несколько неожиданным, поскольку Фет не был мистиком и религиозно настроенным лириком. Современные критики давали ему характеристики, подчеркивая в нем преклонение перед природой и телесной красотой: "язычник", "классик", "пантеист". Еще в статье "О стихотворениях Ф. Тютчева", опубликованной в 1859 году, программной для Фета и для сторонников "искусства для искусства", развивались идеи эстетического пантеизма. Соловьев, будучи убежденно верующим человеком, отделявшим в философских построениях природу от бога, и литературным критиком, не принимавшим "чистое искусство", тем не менее не спорил с Фетом.

Творчеству Фета была посвящена первая собственно литературно-критическая статья Соловьева "О лирической поэзии" (1890). В подзаголовке, правда, стоит еще имя Полонского, но о нем сказано всего несколько слов. В статье представлены некоторые излюбленные темы философско-эстети-ческих сочинений Соловьева: о предмете лирической поэзии, о роли объективной реальности в поэзии, о значении красоты в мире и ее воплощении в лирике, об "истинном фоне всякой лирики", о любви, ее воплощении в лирике вообще и у Фета в частности, о лирике природы и о ее связи с лирикой любви у Фета. При оценке произведений искусства эти темы наполняются конкретным содержанием, положения убедительно аргументируются. Заметим, что здесь нет весьма устойчивой для Соловьева проблематики - о связи искусства с религией, красоты с мистикой, нет проблемы религиозного сознания у художника-творца, нет темы Христа и церкви. Это понятно: их нет у Фета, и Соловьев не навязывает в данном случае автору того, чего у него нет.

Спустя несколько лет к творчеству А. А. Голенищева-Кутузова критик отнесся значительно строже (безотносительно к масштабам дарования двух поэтов), судил не только сказанное и написанное, но и то, о чем Голенищев-Кутузов не говорил и над чем едва ли задумывался. Усмотрев в его поэзии проявление "буддийских настроений", главным выразителем которых в русской литературе он считал Льва Толстого, Соловьев подверг ее суровому разбору, скорее общефилософскому, чем эстетическому. Для критика значение лирики Голенищева-Кутузова определялось не художественными ее достоинствами или недостатками, но ее соответствием соловьевскому идеалу Красоты.