Владимир Мономах, князь-мифотворец - [4]
Принципы наследования «стольных городов», сформулированные в этом летописном рассказе, известны в исторической литературе под названием «ряда Ярослава», однако сомнения в их достоверности высказал еще С.М. Соловьёв, связавший появление рассказа с политической обстановкой конца XI в.>{18} М.С. Грушевский осторожно писал, что это поучение соответствует политическим идеалам современного князю общества и что «оно могло быть вложено в уста Ярослава любым современным книжником, однако, с другой стороны, невозможно указать в нем ничего, что противилось бы положению или желаниям Ярослава»>{19}.
Со времени А.А. Шахматова этот текст считался результатом работы составителя «Первого Печерского свода» Никона>{20}, ставшей реакцией на междукняжеский конфликт 1073 г., в результате которого Изяслав Ярославич был вынужден оставить киевское княжение и уйти в Польшу. Позднее Л.В. Черепнин не без оснований попытался связать его появление в летописной традиции с составлением в конце XI в. «Начального свода», который предшествовал появлению «Повести временных лет»>{21}. В пользу этого предположения свидетельствует отмеченное А.Н. Насоновым текстуальное и сюжетное сходство статьи 1054 г. со статьей 1093 г., рассказывающей о кончине Всеволода Ярославича — отца Владимира Мономаха>{22}.
eДанную в «Повести временных лет» репрезентацию событий 1054 г. можно охарактеризовать не только как составленную «задним числом», но и в некоторой степени отражающую интересы Владимира Мономаха. В этом легко убедиться, стоит только обратить внимание на то, что в «Чтении о житии и погублении святых мучеников Бориса и Глеба», составленном агиографом Киево-Печерского монастыря Нестором, где также упоминается о кончине Ярослава, организация его похорон приписывается не Всеволоду, а Изяславу Ярославичу: «Христолюбивый Ярослав княжил многие годы в правоверии, а сыновей своих по землям поставил. И построил великую церковь — Святую Софию и много других церквей, которые и доныне стоят. После недолгой болезни предал душу в руки Божий, поручив престол свой старшему сыну своему Изяславу. А он, обрядив тело отца, положил его в мраморную раку и поставил в притворе церкви Святой Софии»>{23}. Таким образом, налицо расхождение между источниками, которое продиктовано определенными политическими тенденциями. Но насколько можно доверять этой репрезентации событий, появившейся, по всей видимости, при сыне Изяслава — Святополке, бывшем предшественником Мономаха на киевском столе?
Старшие сыновья Ярослава при его жизни находились на княжении в разных волостях, что подтверждают и «Чтение», и «Повесть временных лет», однако информация о месте княжения Изяслава Ярославича в Лаврентьевском и сходных с ним списках, которые отражают первую редакцию «Повести…», завершенную к 1116 г., пропущена. Очень часто в историографии встречается упоминание о том, что перед смертью отца Изяслав княжил в Новгороде, который получил после смерти в октябре 1052 г. старшего брата Владимира Ярославича, что в силу расстояния между городами исключает его участие в погребальной церемонии в Киеве.
Однако подобное представление, восходящее к мнению С.М. Соловьёва>{24}, достаточно спорно, так как эта информация впервые появляется в позднем памятнике новгородской летописной традиции XV в. — Софийской I летописи младшего извода, — тогда как в предшествующих ей Новгородской I летописи младшего извода и Софийской I летописи старшего извода в этом месте присутствует лакуна, как и в Лаврентьевском списке. Более того, сохранившиеся летописные списки новгородских князей не упоминают о княжении в Новгороде Изяслава Ярославича при жизни отца (зато имеется известие, что он появился там уже в качестве киевского князя в 1054/55 г. для того, чтобы поставить посадника Остромира, — причем эта информация содержится даже в тех летописях, которые сообщают, что прежде в городе княжил сам Изяслав, хотя в этом случае становится непонятно, зачем ему приходилось совершать для этого визит в Новгород, когда он мог назначить Остромира посадником сразу при своем отъезде из Новгорода в Киев).
Интересно, что в Ипатьевском списке «Повести временных лет», который отражает более поздний ее вариант, появившийся в 1117/18 г., местом княжения Изяслава назван Туров. У этой гипотезы в историографии гораздо меньше сторонников, однако нам она представляется более предпочтительной, поскольку еще М.П. Погодин показал, что именно Туров являлся наследственным владением потомства Изяслава>{25}. В апреле 1093 г. сын Изяслава Святополк добрался из Турова в Киев на одиннадцатый день после смерти своего дяди Всеволода Ярославича, а ведь стоит учесть, что в этот же промежуток времени надо вписать и тот путь, который проделал от Киева до Турова гонец, отправленный Владимиром Мономахом.
Если предположить, что Изяслав Ярославич отправился из Турова в Киев, как только получил известие о болезни отца, скончавшегося 20 февраля 1054 г. (по дате Ипатьевской летописи и граффити на стене Софийского собора) или 19 февраля 1054 г. (первая суббота Великого поста, день св. Феодора Тирона, указанный в Лаврентьевской летописи), можно допустить, что он вполне мог прибыть в Киев к моменту его захоронения в храме Св. Софии, как сообщает в «Чтении» Нестор, в то время как остававшийся при отце Всеволод мог руководить транспортировкой его останков из Вышгорода, находившегося в 8 километрах севернее Киева.
