Владимир Иванович Даль - [15]
Стены крепости возведены большей частью из того же красного песчаного камня, на котором расположен город, и имеют четверо ворот; на востоке - Орские, на севере - Сакмарские, на северо-западе - Чернореченские и на западе - Водяные ворота. Против первых и третьих из этих ворот на небольшом расстоянии расположены два предместья, некоторые казенные постройки и несколько загородных домов высокопоставленных жителей. Улицы широкие, прямые и пересекаются под прямыми углами.
Дома, за немногими исключениями, одноэтажные и большей частью из дерева. Многие значительные казенные постройки, как гарнизонные казармы, жилища некоторых военных начальников, Неплюевское училище, и один-два частных дома построены из камня и имеют два этажа. В центре города находится просторная четырехугольная площадь, на которой проводятся смотры гарнизона. С трех сторон она окружена большими каменными строениями, среди которых просторный манеж; но на четвертой стороне видны убогие деревянные хижины, в которых живут бедные татары, что составляет резкий контраст...
В Оренбурге насчитывается пять русско-греческих церквей, одна протестантская, временная католическая и одна мечеть. Шестая греческая церковь расположена в так называемом казачьем Форштадте, перед Орскими воротами, и приобрела историческое значение, о чем я упомянул выше. Одна из этих церквей, которая находится в большом торговом дворе (Gostinoi dworr), построена в благородном стиле, хотя очень проста. При ближайшем рассмотрении знаток увидит, что отношения, которые даны отдельным ее частям, очень хорошо продуманы и расположены со вкусом. Две другие церкви очень подчиненной архитектурной ценности стоят на высоком берегу Урала и поэтому служат жителям степи как маяки мореплавателям.
Площадь в Оренбурге. Рисунок художника А. Чернышова (1840-е годы)
Среди значительных построек заслуживает упоминания Гостиный двор, очень большой каменный четырехугольник с двумя входами, которые от внешней слепой стены ведут во внутреннее пространство к рядам лавок. Часть этих лавок занята исключительно бухарскими купцами и отделена от остальных. Здесь сидит со скрещенными ногами и завернутый в белую мантию равнодушный бухарец в окружении продуктов своего отечества и уделяет покупателю столь мало внимания, что не встает, не приветствует его и даже на вопрос о цене едва дает ответ на ломаном русском языке” [445, с. 150-153].
В.А. Перовский приехал в Оренбург со своей, как теперь принято говорить, “командой”, в которую, помимо В.И. Даля, входили камер-юнкер Н.Н. Дурасов и И.В. Лебедев, последний занял должность секретаря губернаторской канцелярии. Но здесь Перовский встретил и многих опытных местных чиновников, они стали его помощниками и единомышленниками. Среди них, например, были образованные военные топографы полковник Г.Ф. Гене, инженер-капитаны К.Д. Артюхов и К.М. Тафаев, оберквартирмейстер А.А. Жемчужников и поручик Н.В. Балкашин, управляющий канцелярией военного губернатора майор А.И. Середа и другие.
Жизнь оренбургского общества того времени хорошо описана в “Воспоминаниях” военного министра И.Ф. Бларамберга (1803- 1878), который прослужил в Оренбурге 15 лет. Он писал: “Оренбург был тогда... настоящим военным городом; в нем располагались все власти, и, так как большая часть жителей состояла из казаков или башкир, несущих военную службу, то здесь было полным полно офицеров всех чинов - настоящий парад мундиров. Линейная пехота, пешая и конная казачья артиллерия, оренбургские и уральские казаки, башкиры и киргизы - все они были представлены здесь. В Оренбурге находилось и много гвардейских офицеров из Петербурга, которые служили под началом военного губернатора генерал-адъютанта Перовского, собравшего возле себя блестящий круг образованных военных и гражданских чиновников, так что жизнь протекала тут очень интересно, и отдаленность от столицы не ощущалась” [208, с. 218].
В.И. Даль, человек общительный и веселый, легко вошел в местное образованное общество, что засвидетельствовала гостившая в Оренбурге барышня Е.З. Воронина, в ее письмах содержится красочное описание нового военного губернатора и лиц, приехавших с ним из Петербурга [197]. После встречи с молодой женой Даля, Юлией Егоровной, Воронина писала: “Мадам Даль мила, как нельзя более: миньятюрненькая, голос тоненький, звонкий; ну точно колибри эта интересная немочка. Муж ее литератор; это он пишет под именем Казака Луганского. Он служит у Перовского, женат не более двух месяцев; свадьба и остановила его в Петербурге, а то бы он приехал вместе с Перовским” [Там же, с. 648]. Под первым впечатлением она замечает, что наружность его очень мало обещает и его надобно, так сказать, расшевелить, чтобы он заговорил, а очень приятно слушать его, когда разговорится [Там же, с. 652].
Но, описывая вечер, который состоялся через несколько дней, Воронина выражается уже совсем иначе. Она пишет: «Перовский уехал ранее всех, тогда Даль послал за своими сказками и прочел нам две из них, презабавные и прекрасно написанные в самых народных русских выражениях. Одна из них под названием “О воре и бурой корове”, другая: “Дочь Строева или коровушка-буренушка”. И он читал их очень хорошо. Потом начали петь: прежде Дурасов, который поет прекрасно, потом жена Даля преприятным голоском; наконец составили трио: Дурасов и Даль с женой пели русские песни прелестно» [Там же, с. 658], и на другом музыкальном вечере, тоже описанном Ворониной, они исполняли русские песни, по ее словам, “очаровательно”.
