Владетель Мессиака. Двоеженец - [9]
Про эту девушку я знал, что она кокетка, легкомысленна, очень хитра, одним словом, из нее могла бы выйти опасная жена для такого человека, каким был Бигон. Мои советы отказаться от невесты упрямец почел эгоистическими и происходящими из одного страха, чтобы, после свадьбы, не лишиться у него необходимого мне приюта. Подобное обвинение было чересчур обидным, чтобы и после него я мог еще остаться гостем под кровлей гостеприимного дома Бигона. Я оставил Аргель и удалился в лес, решившись жить пустынником в ожидании лучших дней. На случай нового известия от сестры местопребывание мое было известно Бигону.
Целых два месяца я о нем ничего не слышал. И вдруг однажды вечером, когда я возвращался в жалкую землянку, служившую мне жилищем, оказалось, что у ее дверей стоит привязанный осел и Бигон, ожидающий меня. Он кинулся ко мне на шею, целовал меня, смеялся и, наконец, воскликнул:
— Ах, мосье Телемак! Вы были совершенно правы!
— Я сейчас же догадался, что речь идет о жене Бигона. Он продолжал:
— Вообразите себе: я разорен!
— Неужели?!
— Без малейшего в этом сомнения. Но не подумайте, что я виноват: ни малейшим образом. Инезилла, моя жена, оказалась перворазрядной мошенницей. О, если бы вы, мосье Телемак, могли обо всем знать! Это не женщина, а змея, дракон, василиск. Я вас не послушался, и случилось так, как вы и предсказывали. Я наказан, я — дурак, я — свинья, я даже кое-что похуже…
Награждая себя подобными эпитетами, огорченный Бигон вырвал из головы несколько клоков волос и принялся рассказывать, каким образом его магазин колониальных товаров истаял в руках его жены.
— Она, несчастная, очень любила военных! В этом была моя погибель. Каждый день являлся новый; одного она называла братом, другого — кузеном, третий титуловался племянником, четвертый крестником и так далее. Каждого моя жена осыпала ласками, лакомствами и подарками, к великому моему отчаянию. Женщина эта имела родственников во всех европейских армиях; являлись попеременно французы, испанцы, итальянцы, фламандцы, англичане и еще один Бог знает уже какой национальности. Вся эта ватага немилосердно объедала и опивала меня; посторонние смотрели и посмеивались. Над чем посмеивались, я досконально узнал только вчера вечером. Низкая моя жена убежала, захватив все деньги и бросив магазин мой пустым. Сказав мне это, Бигон прочел полученное им от жены письмо. «Милый мой муж! — писала эта баба, убегая от обворованного простака. — Я должна тебе сделать признание: запах специй твоей лавки очень бьет в нос, он меня просто удушает. Ты извинишь, если по этому поводу я тебя оставлю…»
Рассказ кавалера Телемака де Сент-Беата очень забавлял графа Каспара д'Эспиншаля.
— Так! Так! — воскликнул он. — Спору нет, Инезилла настоящая ведьма. Или я очень грубо ошибаюсь, или мне точно известна негодяйка, весьма похожая на Инезиллу. Прошу вас, продолжайте ваш рассказ, господин кавалер, и попробуйте этого превосходного канарийского вина. Как вы его находите?
— Прекрасное вино, — похвалил гасконец, опорожняя стакан, и затем продолжал: — прочитав письмо Инезиллы, я обратился к Бигону и спросил: что он теперь намерен предпринять? Чудак ответил уверением, будто бы случившееся с ним мало его беспокоит. Он не думает требовать от меня какой-либо услуги, а, напротив, явился с предложением, могущим избавить меня от хлопот и затруднений.
Меня это удивило, но Бигон объяснил все, сказав:
— Моя жена обокрала меня, как только могла лучше. Этого я давно ожидал и постарался спрятать в безопасном месте около восьми тысяч ливров. Тем не менее продолжать торговлю и оставаться в городе, в котором все теперь надо мною смеялись бы, я вовсе не думаю. Вот мой план… И Бигон предложил дать мне в долг шестьдесят пистолей, с условием, что я возьму его за лакея во время моего пути в Клермон и оставлю у себя в случае, если найду при сестре место, приличное моему званию. Предложение это мною, конечно, охотно было принято; лошадиный остов, подкрепляющий теперь свои силы в конюшнях вашего замка, господин граф, был приобретен для меня, а Бигон воссел на осла, и вот таким образом мы оба очутились там, где теперь находимся.
Граф Каспар д'Эспиншаль задумался на минуту, потом обратился к кавалеру с вопросом:
— Не можете ли вы мне сказать фамилию мужа вашей сестры?
— Жан де Сент-Жермен, — ответил гасконец.
Граф вздрогнул при этом ответе.
— Сент-Жермен! — произнес он минуту спустя. — Я его знал очень хорошо и должен сказать, что пользуюсь дружбой баронессы Эрминии.
— Эрминии! Да, это имя носит моя сестра.
— Ну, вот и загадка разрешена. Целый час уже я ломаю себе голову над вопросом: на кого из моих знакомых вы похожи. Я всегда имею привычку находить сходство между людьми, которых встречаю. Твое здоровье, кавалер! Здоровье твоей прекрасной сестры Эрминии де Сент-Жермен!
Кавалер Телемак де Сент-Беат поспешил опорожнить свой стакан, на этот раз не совсем ясно сознавая даже, что делает, и не замечая странного блеска в глазах своего хозяина.
— На этот раз, любезный граф, — обратился он к нему, — вы меня извините, если я сознаюсь, что сильно утомлен.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
Остросюжетный роман французского писателя XIX века Ксавье де Монтепена. Инспектор полиции, расследующий казалось бы простое дело становится пособником убийцы и, наконец, сам убийцей. Кажущаяся простота оборачивается невероятной сложностью интриги и трагических обстоятельств. Однако, возмездие — неотвратимо, и для него нет срока давности.
Ксавье де Монтепен — популярный французский романист, автор многочисленных бестселлеров XIX века. За долгие годы литературного творчества Монтепен заслужил славу тонкого психолога и великолепного мастера слова.«Чревовещатель» — остросюжетный детективный роман, в котором головокружительная интрига соединяется с неожиданной развязкой.В замке близ нормандского городка Рошвиль совершено зверское преступление. Власти городка в замешательстве. Из Парижа приезжает знаменитый сыщик Жобен, успевший прославиться своим чутьем.
Ксавье де Монтепен – автор многочисленных авантюрно-исторических романов, живший во Франции в середине прошлого века. Тогда же он пользовался ажиотажной популярностью и в России. И хотя слава его никогда не превосходила славы его соотечественника Александра Дюма-отца, но чем-то их романы очень похожи. Может быть, тем, что и тот, и другой ареной головокружительных похождений своих героев избирали Историю… Читателю предстоит преодолеть два увесистых тома приключений молодого бретера, картежника и фальшивомонетчика, жившего во Франции в середине XVIII века.
"Кровавое дело" — остросюжетный роман уже известного нашим читателям французского писателя XIX века Ксавье де Монтепена. Детективный сюжет, любовные страсти, головокружительная интрига держат вас в напряжении до самого конца, где, конечно, добродетель побеждает.
Злая судьба преследует молодую вдову, которая не в силах доказать свою непричастность к преступлению, потрясшему маленький городок. Однако после невероятных перипетий злодей наказан, а добродетель торжествует.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.