Владелец лучшего клуба для геев - [5]

И в этом бизнесе ниша есть только одна – надо открыть гей-клуб.

Какой клуб? – не поверил Гога. Гей, – ответил Славик, – то есть клуб для геев. Надо заполнить нишу. Ты что -..нулся? – спросил Гога после очередной паузы. Ты что – серьезно? Ну а почему нет? – настороженно спросил Славик. Не, ты что, – Гога разгорался, – серьезно хочешь, чтобы я, Георгий Ломая, открыл в своем помещении гей-клуб? Все – ты уволен, – сказал он и соскочил со стола.

Подождите-подождите, Георгий Давыдович, – теперь уже занервничал

Славик, – никто же не будет писать на нем большими буквами “Клуб для пидоров”, правильно? Ну а что ты будешь писать? – спросил его Гога, надевая пальто. Напишем “Клуб экзотического отдыха”, – ответил

Славик, – и название дадим какое-нибудь целевое. Например, “Павлин”.

“Инсулин”, – передразнил его Гога. – Кто в этот твой павлин ходить будет? В том-то и дело, что будет, – заверил его Славик. – Я же вам говорю – ниша свободна, в двухмиллионном городе ни одного клуба для геев! Это же золотая жила. Даже не надо работать на целевую аудиторию, они сами придут, только бери их тепленькими. На эти слова

Гога брезгливо сморщился, но опять сел на стол, хотя пальто и не снял. Славик воспринял это как добрый знак, достал еще одну папиросу и продолжил. Меня самого перемкнуло, когда я подумал об этом. Это же капитал, который лежит на улице, подходи и забирай. Я до сих пор удивляюсь, как никто до этого не додумался, это ж месяц-другой – и украдут идею, сто пудов украдут, я вам говорю! – Славик все больше нервничал, похоже, вправду боялся, что украдут. Фактически мы оказываемся вне конкуренции! Ну скажите, – обратил он наконец внимание на Сан Саныча, ища в нем поддержки. О’кей, – сказал наконец

Гога, – в принципе идея неплохая. Ты что, серьезно? – спросил его

Саныч. Ну а что, может быть. Понятно, что может! – восторженно ответил Славик. Да подожди, – перебил его Саныч и опять обратился к

Гоге: – Послушай, мы с тобой, понятно, друзья и все такое, но я против. Я почти два года в “Боксерах за справедливость” работал, они же меня проклянут, ты что? Мы ж договаривались нормальный бизнес делать, а не какой-то павлин. Ну, скажем, не павлин, – сказал Гога,

– павлином его никто называть не собирается. Придумаем нормальное название. Или оставим старое. Это какое же? – не понял Саныч.

“Бутерброды”! А что, – опять заулыбался Гога, – нормально звучит: клуб экзотического отдыха “Бутерброды”. А, Славуня? Славуня кивнул, потом кивнул еще раз. Чего-то большего от него ожидать было трудно.

Да ты не парься, – сказал Гога компаньону, – геев на себя возьмет вот он, – он показал на Славика, – нам с тобой главное до лета ремонт сделать, а там посмотрим. В конце концов, – подумал он вслух,

– почему бы и не гей-клуб? Во всяком случае блядей не будет.

И все принялись за работу. Гога скинул гипсокартон, Саныч свел его с нужными людьми, и они начали ремонт. Славик в свою очередь вызвался зарегистрировать гей-клуб как клуб молодежных инициатив, чтобы не башлять за коммерческую деятельность. Оказалось, Славика действительно знали все, из-за чего старались избегать с ним общения. С утра Славик шел в исполком, заходил в буфет, пил там чай, разговаривал с буфетчицами про погоду, после чего шел в управление культуры. В управление его не пускали, Славик обижался, прибегал в клуб, ругался с рабочими, которые делали ремонт, кричал, что он в шоу-бизнесе уже двадцать лет, и грозился пригласить на открытие гребенщикова. И вот, кстати, об открытии – прошла весна, ремонт был сделан, клуб можно было открывать. Гога опять собрал всех, на этот раз в своем только что отремонтированном, кабинете. Ну что, – спросил он, – у кого какие идеи по открытию? Значит, так, Георгий

Давыдович, – деловито начал Славик, – есть ряд идей. Во-первых, фейерверк… Давай следующую идею, – перебил его Гога. Хорошо, – не расстроился Славик, – предлагаю японскую кухню. Где ты ее возьмешь?

– спросил Саныч. У меня есть знакомые, – ответил ему Славик не без достоинства. Японцы? Нет, вьетнамцы. Но работают под японцев – у них контейнеры на Южном, в одном они шубы шьют, в других у них кухня.

Дальше, – опять перебил его Гога. Цирковой стриптиз, – победно выдал

Славик. Какой? – спросил Гога. Цирковой, – повторил Славик. – У меня есть зацепки, четыре телки в бикини, работают сутки через двое, чаще не могут – подрабатывают во дворце пионеров. Так, – остановил его

Гога, – отпадает, я же говорил – блядей у меня в клубе не будет.

Мало мне геев, – озабоченно добавил он и опять обратился к Славику:

– У тебя все? Славик достал папиросу, медленно прикурил ее, выпустил дым, тяжело вздохнул и начал: – Ну что же, хорошо, хорошо, – он сделал многозначительную паузу, – хорошо, Георгий Давыдович, я понимаю, к чему вы ведете, хорошо, что ж, я поговорю с борей, если вы настаиваете, только, думаю, он не захочет бесплатно, даже для меня… Короче, – отмахнулся Гога, – Саныч, будь другом, пробей каких-нибудь музыкантов, хорошо? А ты, – это уже он к Славику, – подумай, кого приглашать будем. Как кого? – оживился Славик. -

Пожарников надо, налоговую, из управления культуры кого-нибудь.