Вкуснотища - [38]

— Прекрасно, не буду.

Джек порадовался, что Стэнли не хочет говорить о ней. Джеку и самому не хотелось вспоминать жену. Она скончалась от рака желудка задолго до того, как Джека поразил инсульт и в его пенис вставили надувные протезы. Его воспоминания о ней и их совместной жизни со временем блекли, превращаясь в дымку, пока не наступил такой момент, когда Джек с трудом мог вспомнить того человека, каким он был прежде. У него остались только фотографии и несколько обрывочных воспоминаний. Это было так давно, словно с кем-то другим б совершенно иной жизни. Может, один из побочных эффектов сердечного удара, может, просто инстинкт самосохранения. Джек не сомневался, что лучше полностью сосредоточиться на реальности происходящего, чем копаться в воспоминаниях о том, что ты мог сделать, когда был здоров. В реабилитационном центре ему пришлось насмотреться :а то, как жертвы инсульта постепенно впадают в отчаяние, а в конечном итоге начинают подумывать о самоубийстве. Нет, такой способ завершения жизни не для него. Так поступают лишь неудачники, слабаки, которые пасуют перед трудностями, беспомощно складывают ручки и сами лезут в могилу. Никому не интересен игрок, который сдался и выел из-за стола. Победителям тоже иногда приходится бледовать, но по крайней мере они все еще остаются в игре…

Они ехали в молчании, медленно продвигаясь по улице, то время как разозленные водители сигналили и трясли кулаками в их сторону. Джек проводил взглядом парочку юнцов, обогнавших их на велосипедах. Он с упреком посмотрел на Стэнли. И ничего не сказал.

Джозеф пристроился в тени баньяна, растущего недалеко от пляжа. Он смотрел на группу туристов, занимающихся йогой под тенью кокосовых пальм. Молодая женщина с мускулистой стройной фигурой вела занятия хорошо поставленым невозмутимым голосом. Принять позу «стола», позу «собаки мордой вниз», позу «собаки мордой вверх». Повторить.

Джозеф задрал голову вверх, созерцая, как ветер колышет пальмы. Связки ярко-зеленых кокосовых орехов угро-ающе болтались на раскачивающихся деревьях, как раз над головами любителей йоги, метрах в десяти, не меньше. Джозеф представил, как один из кокосов срывается и падает прямиком на туриста, замершего в весьма пикантной позе «собаки мордой вниз». Его-то самого никогда по голове не шарахало, но, видно, было в крови врожденное недоверие к силе тяжести, поэтому Джозеф предпочитал укрытие баньянов, если была такая возможность.

Ожидая Уилсона, Джозеф потуже завязал свои кроссовки. Он предпочитал в одиночестве совершать свои каждодневные пробежки, наслаждаясь чувством покоя и расслабленности ума, в то время как тело работало. Но его кузен сказал, что у него какое-то срочное дело. Джозефу не хотелось расстраивать Уилсона, поэтому он согласился встретиться с ним здесь.

Уилсон опаздывал, впрочем, как обычно. Джозеф не помнил ни одного случая на своем веку, когда Уилсон являлся куда-нибудь своевременно. И вообще на острове время подчинялось своим собственным законам, обычно отставая на добрых пятнадцать-двадцать минут, но и у Уилсона оно измерялось по-своему. Он появлялся всякий раз, когда нельзя уже было больше откладывать или вообще когда ему заблагорассудится. Но сегодня Джозеф был даже доволен, что Уилсон запаздывает.

Ему надо было подумать. Он видел, как Сид топает и кричит на продюсера. Такой подход оказался неудачным. Потом они прижали Джека Люси в стриптиз-клубе и только разъярили того. Профсоюз тоже не поможет, на поддержку местных политиков вообще не приходилось рассчитывать, а вариант с саботажем был слишком рискованным. Иными словами, если Джозеф не придумает новый план или не убедит Сида отступиться, может случиться беда.

Он смотрел, как группа выполняла комплекс скруток, с виду довольно болезненных. Но вот донесся шорох шин по гравию, Джозеф развернулся и увидел, как неподалеку остановился фургончик Уилсона. Тот тоже его заметил и помахал, неторопливо приближаясь к брату, словно человек, у которого в запасе все время в мире.

— Привет, кузен.

— Джозеф, как поживаешь?

— Я тебя заждался.

— Прости, братишка. У меня были кое-какие дела.

Уилсон уселся рядом с ним и принялся разглядывать группу туристов, практикующих йогу. Он смотрел, как инструктор принимает позу «треугольника».

— Смотри, какая у нее задница. Прямо камень какой-то.

Джозеф улыбнулся и кивнул. Он уже обратил внимание.

— Такие девчонки могут сделать тебе больно, чувак. В хорошем смысле, я имею в виду.

— Я-то думал, ты говорил что-то о срочности дела.

Уилсон все еще глазел на инструктора по йоге.

— Да, братишка. Так оно и есть.

Со стороны океана подул легкий ветерок. На берег накатило несколько волн. Мимо пролетела стая пеликанов. Уилсон по-прежнему не сводил глаз с группы по йоге.

— Ты собираешься мне рассказать, зачем вызвал меня?

— Чувак, может, мне стоит начать заниматься йогой, чтобы познакомиться с такой девушкой. Спорю, девчонки на все пойдут ради парня, который может откалывать все эти трюки.

Джозеф отвернулся от Уилсона и посмотрел на пляж.

— Я не знаю.

— Мать твою, ты только посмотри!

Джозеф снова взглянул на класс по йоге и увидел, что инструктор приняла необычное положение: она балансировала на руках, поставив колени на локти. Сильное напряжение выделило все рельефы на ее великолепно сложенной попке и дало возможность хорошо ее рассмотреть.