Вкус жизни - [17]

Вот так же попал туда и несчастный Гера. В течение последних двух лет он пытался осуществить свою давнюю мечту – купить новый автомобиль, и чтобы собрать необходимые двадцать пять процентов для первого взноса, ему приходилось вкалывать с утра до вечера, иногда даже ночевать прямо у себя в кабинете, на кушетке для осмотра пациентов. И заветная мечта была уже в кармане в виде пяти тысяч латов, но тут на его пути встретился он, а все остальное произошло точно по заведенному сценарию.

Гера вышел из казино, весь измочаленный и потерянный, просто жить не хотелось. Радушный хозяин провожал его до дверей, без конца извиняясь за свое опоздание, ссылаясь на жуткую занятость и всяческие другие непредвиденные обстоятельства. Но Гере было глубоко плевать на его слащавые извинения, он проклинал себя за то, что вообще сюда вошел. Его мечта рухнула за какой-то час. Он медленно побрел по улице, сам не зная куда, в голове было пусто точно так же, как в кармане, и очень хотелось плакать.

В тридцать пять лет два дня тому назад защитил докторскую диссертацию по лечению клещевого энцефалита и как дурак попался на удочку этого «красавца». Нельзя сказать, что оправдания перед женой были вполне логичны, но в конце концов, пролив немало слез, она успокоилась, взяв с него клятву больше в казино не ходить. А через пару месяцев эта неприятная история стала понемногу забываться и, наверное, вскоре вообще канула бы в Лету, но одно происшествие снова напомнило о том событии.

В тот вечер Гера сидел дома перед телевизором и смотрел какую-то никчемную передачу, убивая время перед сном, и в это время позвонили из больницы, попросив срочно приехать на консультацию к вновь поступившему, очень тяжелому больному, и тихо добавили: «С большими связями».

Когда Гера зашел в палату и увидел это такое памятное ему омерзительное лицо, в нем пробежала какая-то дрожь, и от неожиданности он остановился и, вскинув брови, с сарказмом произнес: «Вай-вай, каких людей клещи кусают», чем очень удивил дежурного врача. Но через минуту уже приступил к своим обязанностям: осматривал пациента, изучал результаты анализов, пытаясь найти слабое место заразы и нанести ей как можно более чувствительный удар. И все былое сразу ушло, перед ним был такой же пациент, как и сотни других.

Спасать людей было его призванием, и он весь ему отдавался, борясь за жизнь каждого человека как за свою. Но прозвище в больнице ему дали совсем неподходящее – Пират, за белый платок на голове вместо привычной докторской шапочки.

Когда с пациентом было закончено, он направился к выходу и услышал за собой тихое: «Доктор, подождите». Он повернулся и подошел к больному. Тот попросил, чтобы доктор нагнулся к нему поближе, и что-то тихо произнес.

Еще не одну неделю они возвращали больного к жизни, он то проваливался в небытие, то так же внезапно приходил в себя, требовал к себе своего знакомого доктора и о чем-то с ним подолгу разговаривал. В конце концов болезнь понемногу отступила и дала еще один шанс начать жизнь. В день выписки жена в окружении пятерых счастливых детей приехала в больницу, они забрали своего выздоровевшего кормильца и укатили домой.

Прошел месяц, и коллега поинтересовался у Пирата: «О чем же ты говорил с этим своим подопечным?» – «Да он все время обещал, что вернет мне те деньги, даже, как на смертном одре, признался, что я у него не один такой и он обязательно всем все вернет». – «Ну и что, вернул?» – спросил коллега с любопытством. – «Да пока нет, будем ждать обострения».

Обычай

В экспедицию по изучению уклада жизни и традиций народа Тувы я напросился сам и сейчас с восторгом смотрел в иллюминатор на бесконечную разноцветную тайгу далеко внизу. Самолет сделал два круга над широким полем, разгоняя мирно пасущихся коров и дремавших рядом сторожевых собак, и зашел на посадку. Оправдывая свое название «муха», он, жужжа двумя пропеллерами, юрко пробежал по полю и подрулил к почерневшим от времени деревянным домам, стоящим у края поля. Через пять минут возле него уже собралась вся деревня поглазеть на вновь прилетевших и узнать последние новости с «большой земли». Самолет в этих краях был редким гостем, летом – только два раза в месяц, а зимой – и еще реже.

Мы вытащили свои плотно набитые рюкзаки и здоровенные чемоданы. Нам предстояло провести здесь целый месяц, и каждый из жителей этой деревни мечтал заполучить постояльца, на котором можно было бы немного заработать. Но нам уже заранее было известно, что жить мы будем у тувинца Трофимыча на самом краю деревни.

Он смотрел на нас своими любопытными раскосыми глазами и все время подливал зеленый чай из большого алюминиевого чайника, который паровозом дымил через изогнутый хоботок.

– Мой сын тоже студент будет, далеко, там, в Москве, – говорил хозяин и гордо улыбался.

Вдруг дверь заскрипела, и на пороге появился сосед Трофимыча, мужичок невысокого роста, в общем, как и все тувинцы, с лунообразным лицом и восточной бородкой в несколько волосинок. Он устроился рядом с нами на краю скамейки у стола. Сразу же перед ним была поставлена кружка с необычным для нас зеленым чаем, в который добавляется козье молоко и ложка сливочного масла, а вместо сахара – щепотка соли.