Вкус терна на рассвете - [39]

Таков был Гай. Он любил играть, любил детей и любил бегать на свободе. Бабуркин считал, что это одна из самых лучших собак, которых он знал. Он не был собаководом и определял их достоинства не по эстерьеру. Во время войны довелось ему видеть в Измайлове собак в особом полку, несколько тысяч, которые потом почти все погибли при защите Москвы, подрывая вражеские танки. Лохматые герои были не аристократами с родословной, как и многие собаки-санитары, связные, искатели мин. Бабуркин охотно взял бы домой Гая, если не было бы у него Рыжи.

Была девочка лет десяти, Жанночка Примак из сорок второго дома, тонконогая и высокая, с бледным встревоженным лицом, очень серьезная. Ей давно полюбился Гай. Бабуркин часто разговаривал с нею, и все разговоры были о Гае. Но родители не разрешали ей брать в дом уличного пса. Запретить же ей возиться с ним они не смогли. Жанночка стала после уроков гулять с Гаем, водя его на самодельном поводке из бельевой веревки. Сильный пес тащил девочку за собой по буграм и ямам, не выбирая дороги, и она бежала следом, вытянув руку с намотанным на нее поводком, свободной рукой на бегу поправляя разлетавшиеся волосы. Она кормила его, принося что-то, завернутое в бумажки, строго прикрикивала, ревниво старалась оттащить его подальше от мальчишек. Вскоре Бабуркин заметил, что Гай привык к девочке и охотно прибегает на ее зов. Он подарил Жанночке старый ошейник с номерком и ременный поводок. Чаще стал с ней разговаривать: втайне надеялся, что девочке удастся уломать в конце концов родителей, и тогда за судьбу Гая можно будет не беспокоиться. Но случилось другое.

За леском на пустыре строили новый дом, и одна женщина, мастер с этой стройки, приметила Гая. Как-то Бабуркин, подозвав его в лесочке, давал ему сахар, и тут женщина подошла к нему. Она жила на Сходне, имела собственный дом, ей нужен был хороший дворовый пес. Бабуркину хотелось чего-нибудь получше для Гая, но его тревожила новость, которую сообщил ему знакомый из ЖЭКа, — надо было вскоре ждать очередной облавы. Это, а также сомнение, что с Жанной вряд ли что-либо выйдет, заставило его решиться. Он сам изловил Гая и отвез его к женщине на Сходню.

Через неделю Бабуркин встретил женщину и спросил, как поживает Гай на новом месте.

— Сбежал куда-то, — равнодушно ответила женщина. — Голову вывернул из ошейника и сбежал.

— Надо дать объявление, — заволновался Бабуркин. — Ведь может совсем пропасть собачка.

— Какое еще объявление? — удивилась женщина, уставив на Бабуркина серые, в коричневых крапинках глаза. — Из-за кобеля? У нас сейчас сдача дома, комиссия за комиссией, нет у меня времени этим заниматься.

— Я вам сам напишу, размножу на машинке, — предложил Бабуркин, — а вы уж расклейте их на столбушках станции.

— Ладно, наклею, — пообещала женщина и ушла к бульдозеру, утюжившему двор перед новым домом.

Бабуркин попросил знакомого журналиста перепечатать на машинке объявление в десяти экземплярах и отнес бумажки женщине. Но по тому, как она брала, как небрежно сунула в карман плаща, он засомневался, что она выполнит обещание. И решил сам съездить на Сходню, посмотреть.

Все оказалось намного хуже, чем предполагал Бабуркин. Соседи рассказали, что женщина уезжала на работу и оставляла собаку на целый день без корма и воды. Жила женщина в доме одна, раньше была дочь с нею, теперь вышла замуж и живет в Москве. Хозяйка приезжает всегда поздно, а иногда и по нескольку дней отсутствует. Гая соседи видели, приметили; в последний раз он дня два бегал по улице, сорвавшись с цепи, потом исчез куда-то.

Бабуркин прошел по прилегающим к станции улицам, осмотрел все телеграфные и фонарные столбы — объявления о потере собаки не было. Отстроенный дом сдали, и той женщины-мастера Бабуркин не смог найти, как не мог ее ни разу застать дома. Собаку надо было искать самому.

Он каждый день стал ездить на Сходню. Почему-то неотвязно ему думалось, что Гай попал в беду.

Он исходил все улицы по обе стороны от железной дороги, а городок был немалый. Познакомился со многими собаководами, его уже вскоре примечали на улицах. Известил участкового, зашел в школу и попросил помощи у пионерии. В милиции и школе пришлось поднаврать, чтобы имелся резон для поисков собаки, — Бабуркин сочинял, что пес спасал утопающих людей и потому представляет для общества большую ценность. Черный одышливый толстяк-участковый и пионерия школы поверили ему и охотно согласились помочь. В школе образовался даже особый штаб.

Но дни бежали, а Гай не находился. Вторая неделя уже пошла, и Бабуркин чувствовал, что с каждым днем резвости в нем становится меньше. По утрам текла из носу кровь, о чем он жене не говорил — и без того Павловна уже давно ворчала на него за эти поездки на Сходню.

Гай не находился. Шла уже вторая неделя к концу, и жена решительно настаивала, чтобы поездки на Сходню прекратились: кончится тем, что он сляжет. Бабуркин и сам чувствовал, что такое может случиться, но знал он и то, что Гай жив, что пионеры бегают по всему городку, ищут его и если немного еще подождать, то что-нибудь и выпишется доброе, возможно.