Вкус страсти - [11]

— Не надо цитировать Библию к месту и не к месту. Не уверена, что стану это терпеть. — Помолчав, она продолжила: — Как бы то ни было, думаю, Дэвид хорошо понимает, в каком положении я тогда окажусь, и не допустит, чтобы пострадала моя репутация.

— В каком таком положении?

— Но я ведь леди Маргарита, дочь лорда. Он всегда гораздо острее чувствовал разницу в нашем социальном положении, нежели я.

— Во время вашей поездки он, думаю, не придавал этому особого значения.

— Разве?

Служанка удивленно приподняла крошечные бровки.

— Миледи, вы обратили хоть какое-то внимание на этого господина? То есть вы рассмотрели его по-настоящему? Он ведь уже не мальчик, но суровый воин. Он участвовал в десятке военных кампаний и получил такое признание и такие награды, каких мало кто удостаивается. С чего бы это ему считать себя ниже других — хоть мужчин, хоть женщин?

— Не с чего, — согласилась Маргарита и почувствовала, как заливается краской. Разумеется, она обратила внимание на то, как сильно изменился Дэвид. Да и как иначе, ведь он так и притягивал ее взор! А еще она ощутила, какую мощь он держит под полным контролем. А как он касался ее! Так, как прежний Дэвид никогда бы не осмелился. И все же: он встал перед ней на колено и, похоже, стеснялся сидеть за одним столом с ней — с той, кому он прислуживал за обедом, будучи оруженосцем ее зятя. — И все же эта разница весьма ощутима.

— Вы преувеличиваете.

Маргарита устремила задумчивый взгляд на стену перед собой. Наконец она тряхнула головой, отказываясь от попыток разгадать загадку.

— И тем не менее мне хотелось бы знать наверняка о его намерениях.

— Тогда придется вам спросить его самого. Мне он ничего не открыл.

Как и следовало ожидать. Насколько уяснила себе Маргарита за годы, проведенные в Бресфорде, мужчины предпочитают не распространяться о своих планах. Впрочем, она так и не поняла, какова причина этого: то ли сомнение в женском благоразумии, то ли в том, что решения они предпочитают принимать, так сказать, по ходу дела, не вдаваясь в скучные подробности.

— В Англии он оставаться не может, — встревоженно сдвинув брови, заметила она.

— Разве?

— Его могут обвинить в целом ряде преступлений. Я никогда не хотела, чтобы он так рисковал, и даже предположить не могла, что он способен выкрасть меня по дороге к жениху.

— А что он, по-вашему, должен был сделать? Прийти за вами, аки тать в нощи?

— Что-то в этом роде, — смущенно отводя взгляд, сказала Маргарита. — Если бы он отправил мне весточку, я могла бы выехать ему навстречу.

— И что потом?

Маргарита предпочла промолчать. Единственный способ, дающий стопроцентную гарантию избавиться от нежелательного брака, — заключить другой.

— Я не знаю. Я настолько не верила, что он придет мне на помощь, что ни о чем таком и не думала.

Астрид с невозмутимым видом заявила:

— Не сомневаюсь в том, что сэр Дэвид что-нибудь придумает.

— Полагаю, ему нужно ехать к побережью и как можно скорее сесть на корабль.

— С вами или без вас?

Вот и прозвучал вопрос, от которого у Маргариты перехватило дух. Если она поедет с ним, то окажется в безопасности. Или, по крайней мере, на безопасном расстоянии от нежеланного жениха.

Бушевавшая у нее в груди буря выплеснулась гневом.

— Как ты можешь так спокойно к этому относиться? — удивленно спросила она. — Только подумай, что будет, если Генрих отправит в погоню отряд, в два или три раза превышающий по численности отряд Дэвида?

— Сначала королю нужно найти его. Не беспокойтесь, миледи. Сэр Дэвид позаботится о том, чтобы вы не вышли замуж против своей воли, даже если ради этого ему придется самому пойти с вами к алтарю.

— Тебе, конечно, легко говорить, но ведь ты не слышала, как он сказал, что не намерен жениться ни сейчас, ни потом.

— Что, прямо так и сказал?

Маргарита лишь коротко кивнула. Эти слова он произнес, будучи в образе Золотого рыцаря, а не Дэвида, но она все равно ему верила.

Она бы не хотела выйти замуж, если бы этого можно было избежать. Ей гораздо больше нравилась жизнь незамужней девушки, пусть она и находилась в зависимости от сестер и их мужей. В конце концов, не было ничего плохого в том, чтобы ездить туда-сюда, из одного дома в другой, играть роль любящей тетушки для племянников и племянниц, оказывать посильную помощь, когда те болели или когда одна из сестер рожала очередного ребенка. Однако, глядя на Изабеллу и Кейт, на их супругов, она частенько испытывала щемящее чувство, желая изведать такую же близость, ощутить нечто большее, нежели та нежность, которая приходилась на ее долю до сих пор.

Дэвид не возвращался.

Маргарита еще около часа сидела за столом, задумчиво глядя на огонь в очаге, после того как Астрид, не раздеваясь, свернулась клубочком на тонком соломенном тюфяке у стены и провалилась в обычное для нее, такое похожее на смерть забытье. Она раздумывала о том, как бы расспросить Дэвида о его планах, выяснить, нет ли у него идей получше, чем у нее, относительно того, куда ей нужно следовать и что вообще необходимо предпринять. Наконец куски торфа в очаге сгорели, оставив лишь тлеющие угольки. Она вздохнула, завернулась в дорожный плащ, легла подле Астрид и накрыла себя и свою служанку покрывалом из тканой шерсти.