Вкус шалфея - [35]

Луми подумала о следующий встрече с ним. Не сегодня вечером, поскольку у нее был выходной. Но если бы сегодня? Что бы произошло, если бы она пришла на работу после закрытия ресторана, когда он останется один?

Станет ясно, что она пришла по одной причине.

Луми заставила себя встать, роняя капли на пол и потревожив спокойную поверхность воды. Что-то проснулось в ней и внезапно ее стало меньше волновать, что подумают люди и куда приведут их отношения. Между ними пролетела искра и, возможно, стоит посмотреть, куда она приведет. Тогда они смогут нормально работать вместе, и это обжигающее чувство перестанет постоянно отвлекать ее. По крайней мере, так она сказала себе, роясь в шкафу, пытаясь выбрать наряд на вечер.

Жюльен Глава двадцатая

Жюльен резко проснулся и взглянул на часы. 7 часов. Он проспал всего три часа, однако чувствовал себя бодрым. Мужчина встал и побродил по квартире. Он осмотрел кухню, плитка за плиткой. Все они были белыми и сияющими.

– Черт, – пробормотал он себе под нос. Нужно было как-то отвлечься от пожирающего его пламени страсти.

Он ходил туда-сюда по гостиной и смотрел в окно на проезжающие машины. В раздражении направился в душ. Снял боксеры, в которых спал.

Жюльен повернул кран душа и подождал, когда хлынет теплая вода, а мысли вернулись к прошлой ночи. К Луми. Ее имя на его устах будоражило сердце, и он шептал его себе и чувствовал, как волоски на руках встают дыбом.

Правильно было бы отступить, прежде чем все зайдет слишком далеко. Но в то же время он понимал: это не просто увлечение. Жюльен вспомнил их вчерашний поцелуй, вкус ее губ, сочных как клубника, и его собственные губы запылали от желания.

Он мучительно желал испить их. А этот придурок Верди объявился и все испортил. Жюльен чувствовал, как кулак рефлекторно сжался при воспоминании о словах Верди. Как смеет он говорить подобное о женщине, воспламеняющем все его естество. Верди повезло уйти целым.

Жюльен вспомнил, как ее тело прижималось к нему, и внезапно больше не мог сидеть на месте ни секунды.

Он взял себя в руку и начал гладить. Вспомнил прикосновение ее шикарной груди, когда в дверь внезапно позвонили. Мужчина постарался проигнорировать звонок, но он прозвучал и во второй раз. Жюльен выругался, выходя из ванной и оборачивая полотенце вокруг себя. Он направился к двери и заглянул в глазок. Вздохнул.

– Берта, что ты делаешь здесь в такую рань? – спросил он.

Экономка в смятении уставилась на него. Обычно он радовался, когда она приходила рано.

– Я пришла к 7:30, мистер Дэкс, чтобы уйти пораньше. У маленького Хулито сегодня первая игра сезона софтбола, – объяснила она.

Он поспешно кивнул.

– Ладно, здорово. Спасибо, – ответил Жюльен и ушел обратно в хозяйскую спальню, закрыл за собой дверь и забрался во все еще включенный душ. Появление экономки слегка остудило его страсть, но все равно казалось, что он сейчас взорвется.

Снова лаская себя, Жюльен вернулся мыслями к Луми и ее телу. Он вспомнил, как подглядывал за ней на кухне, восхищался талией и широкими бедрами. Румянец на ее лице во время работы заставлял его гадать, каким он будет во время других занятий.

Он ощущал, что сейчас кончит, когда вдруг зазвонил телефон. Мужчина игнорировал его, а тот звенел все громче и громче.

– Черт, – выругался он, остановившись. Накинул полотенце и вышел за телефоном.

– Это Дэкс, – проговорил он напряженным хриплым голосом.

– Жюльен, ты все еще в постели? – спросил мужской голос на другом конце провода.

– Нет, Патрик, – проворчал Жюльен. – Что происходит?

На мгновение повисла тишина.

– Жюльен, наши планы на бранч… – Патрик замолк. Жюльен уставился на телефон, а затем хлопнул себя по лбу. Он совсем забыл про субботний бранч.

– Дерьмо. Во сколько мы договорились? – спросил он.

– Жюльен! Восемь часов в закусочной «Коньяк», – сказал Патрик напряженным голосом.

Жюльен взглянул на часы и застонал.

– Успокойся, Патрик, – сказал он. – Я приду через двадцать минут, – он повесил трубку, не говоря больше ни слова, и на мгновение задумался. Бесполезно. Теперь Патрик его ждал. Он сделал воду погорячее, быстро намылился и принял душ.

Жюльен надел свободные брюки-карго, белую футболку и вылетел за дверь. Закусочная «Коньяк» находилась на пересечении 55-й улицы и Бродвея, всего в нескольких кварталах от квартиры Жюльена, выходящей на Колумбус-Серкл. Мужчина шел по Бродвею, пока перед ним не появились ажурные столики на тротуаре и его раздраженный друг и бывший сосед.

Патрик сосредоточился на крошечной кофейной чашечке и взбалтывал оставшееся на дне эспрессо, пытаясь не встречаться глазами с подошедшим Жюльеном. Он потянул за короткие локоны, словно они слишком давили на его голову.

– Доброе утро! – сказал Жюльен, отодвигая стул.

Патрик перевел взгляд с Жюльена на свои часы и скорчил гримасу. Его друг отметил, что Патрик так вжал голову в плечи, что они могли сойти за сережки. Когда Жюльен отодвинул стул и уселся, плечи друга стали постепенно опускаться.

– Не могу поверить, что ты забыл про наш бранч, – сказал он.

– Прости. У меня была длинная ночь.

Патрик вскинул бровь.

– Ну, у меня уже давно не было долгой ночи, – ответил он. – На кухне все хорошо?