Вкус пепла - [69]
Автомобиль притормозил у входа. Часовой, открыв рот, наблюдал за знакомой фигурой главного чекиста, который стремительной походкой прошел мимо него. Он даже не подумал спросить мандат. За что и поплатился. Феликс Эдмундович резко развернулся, едва не оттолкнув Варвару Николаевну, вернулся к двери.
– Солдат! – тихим голосом обратился к служивому. – Почему у меня не проверили пропуск?
– Так… Я же вас знаю!
– И что? А если меня ведут? Если за моей спиной враг? Враг, который хочет попасть в расположение ЧК? Враг, который использует меня как щит? Вы его тоже пропустите?
Дзержинский отыскал взглядом Яковлеву:
– Сменить! Под трибунал!
– То есть как… – Губы солдата задрожали.
Но Дзержинский уже забыл о часовом. Заложив руки за спину, широким шагом преодолел расстояние от двери до лестницы, после чего стремительно взлетел по ней на второй этаж. Охрана, Яковлева и молодой чекист едва поспевали за ним.
Бокий в это время сидел за своим столом, изучал все дела, которые у него накопились по американцам. Бумаги, которые еще не были рассмотрены трибуналом, Глеб Иванович отложил в сторону. С ними и так все ясно, как день: отпустить. А вот как быть с остальными?
Трибунал утвердил приговоры по семнадцати особам. Троим – смертная казнь. Остальных предлагалось отправить на исправительные работы. На разные сроки. Как быть?
«Может, взять да похерить решение трибунала? – подумал Глеб Иванович. – Пусть мотают в свою Америку. Но как? Сам такое сделать я не в состоянии. Да и не выдадут заключенных без решения трибунала. Опять же, как они покинут Петроград без соответствующих бумаг? Словом, как ни крути, требуется санкция Зиновьева. Опять идти к патлатому. Да что ж за день-то такой…»
За решением этой непростой ситуации его и застал Дзержинский.
Войдя в кабинет, Феликс Эдмундович первым делом качнул головой: мол, сиди, после поприветствуем друг друга. Затем Феликс Эдмундович обернулся к сопровождающим его лицам.
– Варя, подготовь комнату для допроса. Хочу сам, лично, пообщаться с убийцей Моисея. Часа будет достаточно? Вот и умница. Ребятки, – чекист кивнул на стулья в коридоре, – а вы присядьте.
После чего с силой закрыл дверь.
– Ну, здравствуй, Глеб.
Широкие объятия распахнулись для Бокия. Он удивленно смотрел на начальство: такой встречи он никак не ожидал.
Хозяин кабинета присмотрелся к старому товарищу по партии. В основателе аппарата, носящего название ВЧК, что-то изменилось за то время, пока они не виделись. Он стал еще более сухим, изможденным. Хотя, казалось, Дзержинскому больше худеть было уже некуда. Только взгляд Железного Феликса продолжал оставаться чистым и пронзительным, как и при их первой встрече.
В последний раз чекисты виделись во время июльских событий, связанных с эсеровским мятежом, два месяца назад. В те дни Феликс вел себя несколько неадекватно, что заметил не только Бокий, но и другие товарищи. Вспыльчивый, нервный, Дзержинский проявлял смелость, замешанную на страхе и ненависти. Результатом чего стала отставка, по его же собственному заявлению, коим он в те дни переполошил весь аппарат ВЧК. Впрочем, спустя месяц Феликс успокоился, вновь приступил к прежним обязанностям. Что стало причиной столь неадекватного поведения товарища, Бокий мог только догадываться.
Феликс Эдмундович похлопал подчиненного по спине, плечам:
– Похудел, смотрю, отощал.
– Это я-то отощал? На себя давно в зеркало смотрел?
О том, что он заметил, как у Феликса мелко, почти незаметно, дрожат руки, Бокий тактично промолчал. О болезненном состоянии Дзержинского, доставшемся ему после каторги, знали все. Не знали о том, как лечится первый чекист. Бокий знал.
– Ты по мне не равняйся. Как у вас тут?
– Работы много. Особенно в последние дни. Арестовали всех, кто был хоть как-то причастен к убийству Моисея. Круглые сутки мотаюсь между «Крестами» и Гороховой.
– Знаю. Потому и приехал. – Дзержинский окинул взглядом кабинет. – Веселая у вас тут обстановка.
– Яковлева нажаловалась? – догадался Бокий.
– А как же! Не без того. А ты что, от нее другого ожидал? – Феликс Эдмундович ухватил за спинку стул, переставил его в центр комнаты, посередине ковра, оседлал.
– Я от нее, кроме неприятностей, давно уже ничего не ожидаю, – хотел промолчать, но не сдержался Глеб Иванович.
– И давно черная кошка пробежала между вами?
– Давненько.
– Ничего. В свете последних событий скоро все изменится.
Бокий по привычке устроился на краю стола.
– Что слышно в Москве? Как Старик?
– Тяжело. Очень тяжело.
– А в деталях?
– В деталях… – Феликс Эдмундович снова пробежал взглядом по кабинетной обстановке, остановился на графине. Глеб Иванович, сообразив, что к чему, тут же налил воды в стакан. Дзержинский благодарно кивнул головой. – Ильич поехал на завод Михельсона выступить перед рабочими. К десяти часам собралась толпа проводить его. Вот тогда в Ильича и выстрелили. Две пули попали в Старика и одна в работницу, что стояла рядом. – Бокий отметил: Дзержинский не изменился, как обычно тщательно подбирал слова. Феликс сам никогда и ни при каких обстоятельствах не оскорблял женщин и другим не позволял, а потому слова «баба» для него не существовало, он всегда находил ему альтернативу. – Убийцу задержали. Ильичу сделали операцию.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Лето 1900 года. В сопредельном Китае вспыхивает восстание ихэтуаней, больше известное как «боксерское». Их отряды начинают беспокоить дальневосточные границы Российской империи. В пограничный Благовещенск-на-Амуре прибывает командированный из Петербурга с инспекцией советник Олег Владимирович Белый. Чиновник представляется руководству области инспектором от Министерства внутренних дел. Однако истинной причиной появления советника — точнее, сотрудника Российского Генерального штаба — на «задворках Российской империи» является утечка секретной информации в Японию о состоянии воинских подразделений в Благовещенске и области.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».