Вкус пепла - [58]

– Еще я хотел узнать, куда делся Фролов? – Бокий перевел взгляд на председателя Петросовета.

– Это какой Фролов? – Григорий Евсеевич наморщил лоб.

– Солдат из охраны Комиссариата внутренних дел, – подсказала Варвара Николаевна, на секунду оторвавшись от увлекательного занятия, – принимал участие в задержании убийцы Моисея.

– И что Фролов? – продолжал интересоваться председатель. – Зачем он тебе нужен?

– Как зачем? Следствие продолжается, а на Гороховой он так и не появился. А у нас тут одна смерть за другой. В камере хотели убить Канегиссера. Ночью неизвестные зарезали Шматко, второго охранника из комиссариата.

– Ограбление, – заметила комиссар в черном длинном платье.

– Может быть, – отозвался Глеб Иванович, – теперь вот Фролов пропал.

– Никуда он не пропадал. – Варвара Николаевна встала, оправила платье. Бокий заметил, каким взглядом сопроводил движение ее рук Григорий Евсеевич. И понял, что он в кабинете лишний. – Я его вчера отослала во главе продовольственного отряда. По деревням.

– Во время следствия? – съязвил Бокий.

– Во время голода! – жестко отбрила женщина. – Или ты, Глеб Иванович, сам будешь ходить по селам и трясти крестьян?

Чекист промолчал. А что он мог сказать в ответ? Хотя нет, сказать-то как раз мог многое. Хотя бы про то, что прокормить хоть какую-то часть города, а еще лучше детишек, можно было бы, отказавшись от ежедневных обедов, которые товарищ Зиновьев и его окружение устраивали в Смольном. Много по городу бродило слухов про те обеды. Частенько голодные уста питерцев перемалывали косточки новой власти по причине смольных «лукулловых пиров». Сам Бокий в них участия не принимал, хотя зван был неоднократно, довольствовался пайком. Но и по «нормативным продуктам» догадывался, чем «угощались» комиссар Петросовета и его свита.

– У тебя еще что-то ко мне? – донеслась до сознания чекиста последняя фраза Зиновьева.

– Вроде нет.

– Тогда у меня к тебе предметный разговор.

Григорий Евсеевич склонился над столом, просмотрел бумаги, нашел необходимый лист, снова предстал перед чекистом.

– Завтра похороны Моисея. Людей будет много. Следует организовать охрану. Я это дело поручаю лично тебе. Варваре не справиться. И вообще перестаньте цапаться, словно кошка с собакой. Одно дело делаем. Кстати, через три часа прибудет Феликс.

– А… Он что, не вернулся в Москву?

– Нет, – отмахнулся председатель, – так что ждите! Феликс по телеграфу просил, чтобы к его приезду составили детальный отчет. Времени у него будет в обрез: ночью собирается вернуться в Москву. Так что, хотите того или нет, а сотрудничать вам придется. И как дополнение: думаю, Дзержинский решит вашу проблему – кто старший? А то развели в своем хозяйстве черт знает что! А толку – ноль!

– Именно об этом я и хотел поговорить. – Бокий слегка прищелкнул пальцами: не он стал инициатором следующей темы. Зиновьев «подставился». – Я имею в виду расследование убийства Моисея. Им занимаются три следственные группы. Три! – Бокий вскинул руку с тремя растопыренными пальцами. – Это же ни в какие ворота не лезет. Ладно, все были бы наши. Но каким боком к расследованию убийства притиснулись комендант Петрограда и Петросовет? Благодаря их действиям у нас за сутки арестовано более ста человек. Камеры переполнены родственниками, друзьями, прислугой Канегиссеров. Бабку инженера, восьмидесяти лет, и ту посадили. Как сказали: на всякий случай. Это уже не следствие, а бардак!

– Твои предложения?

– Считаю необходимым ликвидировать сыскные группы от Петросовета и оставить только ту, что в штате ЧК. Все наработанные документы передать на Гороховую.

– То есть, – Зиновьев прищурился, – предлагаешь, чтобы всем делом заправляли только вы?

– Да, – убежденно кивнул головой Бокий.

– Бесконтрольно, – неожиданно продолжил Григорий Евсеевич. – Это как получается? Хочешь единовластвовать? Подмять весь аппарат ЧК под себя? Ловко, Глеб.

Глеб Иванович хотел было возразить по поводу последних слов председателя, что на данный-то момент ЧК управляет не он, однако Зиновьев ему такой возможности не дал.

– Вот что, голубь мой, – процедил сквозь зубы хозяин кабинета, – слушай сюда. Видел на входе матросов с пулеметами? Думаешь, случайно я их выставил? Покрасоваться силой новой власти? Нет, дорогой. Выставил я их по другой причине. Потому как только на одного меня уже было совершено два покушения. Да Володарский, убийцу которого твоя ЧК до сих пор найти не в состоянии. Теперь Урицкий! Убийцу которого, прошу заметить, задержали не твои подчиненные, а охрана комиссариата! И после ты мне предлагаешь, чтобы я ЧК дал полную, бесконтрольную свободу? Нет, родной, – перед лицом Бокия нарисовался кукиш, скрученный рукой товарища председателя, – ни хрена ты у меня не получишь! Будешь сюда ежедневно как миленький приползать для отчета! А я твои россказни сопоставлю с данными от коменданта. И вот тогда-то мы и увидим целостную картину.

Глеб Иванович задержал дыхание, сдерживая эмоции, после чего проговорил делано спокойным тоном:

– Посмотрим, что скажет Феликс. И если он примет мою сторону, хрен получишь ты. Подождем до вечера.

* * *