Вкус пепла - [38]
– Да есть здесь эта… – неожиданно высказался Доронин. – Окраска. Нутром чую! Контра мстит! А кто ж еще?
– Не факт. – Аристарх Викентьевич с сожалением посмотрел в темное от ночи окно: сейчас бы домой, в постель. Но разговор, судя по всему, затянется, а значит, времени для сна останется с гулькин нос.
– Что не факт? – снова, на сей раз уже не скрывая раздражения, повторил матрос. Ох уж этот дотошный следователь… И за что ему такое наказание?
– Мы ничего не знаем о том, принимал участие Канегиссер в мятеже или нет, а выводы, получается, уже сделаны. А что, если преступник вообще никакого отношения к михайловским событиям не имеет? И убийство Моисея Соломоновича действительно совершено из личных мотивов? Как быть с презумпцией невиновности? – Аристарх Викентьевич повернулся в сторону Бокия. – Это я по поводу высказывания господина Зиновьева. Извините, Глеб Иванович, но в данном случае, на мой взгляд, презумпция нарушена.
– Чего нарушено? – не понял Доронин.
Однако старший чекист не дал ответить Озеровскому.
– Вы не согласны с тем, что контрреволюция активизировала действия против советской власти? – заиграли желваки на точеных скулах чекиста.
– Смотря что понимать под словом контрреволюция. Поймите, Глеб Иванович…
– Нет, это вы меня послушайте. – Бокий выделял интонацией каждое слово. Так, чтобы до сознания оппонента донеслась каждая эмоциональная нотка. – Контра – она разная бывает. Есть та, что с оружием. Явная. А есть безоружная, которая, на мой взгляд, хуже, нежели первая. Именно она саботирует нормальную жизнь города, волости, губернии, державы. Именно она подрывает наше новорожденное государство изнутри. И если первая контрреволюция – руки, то вторая – мозг. Страна после войны, после революции, в разрухе, голоде, нищете. По крохам собираем хлеб, чтобы хоть как-то прокормить людей. Питер едва не пухнет с голоду. А поэтому каждый саботажник, каждый уголовник, каждый мародер, всякий, кто наносит стране, городу удар, в любом виде, будь то разбойный налет или пьянство, есть враг!
– С этим я согласен, – стушевался Аристарх Викентьевич. – Однако…
– И что ж вы замолчали? Продолжайте мысль, господин следователь. – Бокий кивнул на Доронина. – В нашем тесном, узком кругу вы можете говорить все, что думаете.
– Вот именно, – нашел в себе смелость продолжить разговор Озеровский, – что только в нашем кругу. А в других кругах, получается, я не могу говорить о том, что думаю? Простите, Глеб Иванович, это уже не демократия, а диктатура.
– Именно, Аристарх Викентьевич. Диктатура. И не просто диктатура, а диктатура пролетариата. Впервые рабочий стал хозяином. Полноправным хозяином страны. Теперь рабочий, крестьянин сами могут вершить свое будущее. Но кое-кому это не нравится. Кое-кому этого очень не хочется. Как же: всякая шваль, чернь, голытьба, быдло станет управлять страной. Вот отсюда она и проистекает, контрреволюция. А наша с вами задача, да-да, в том числе и с вами, – не позволить подобной нечистоплотной нечисти вернуть все вспять. Аристарх Викентьевич, советую подумать не только по поводу моих слов, но и по поводу вашего отношения к нашему делу. Измените мировоззрение, потому как обратного пути нет. И не будет! Мы взяли власть в свои рабоче-крестьянские руки не для того, чтобы ее отдать, а для того, чтобы у наших детей было светлое будущее. И за это мы будем драться. Но, Аристарх Викентьевич, это совсем не означает, будто одни рабочие и крестьяне останутся жить на этой земле. Мы рады всем, кто примкнет к нам. Кто поймет и примет нашу позицию, которая крайне проста: равенство для всех. Никакой классовости! Никакого расизма! Только равенство и свобода! Ну а если вас не устраивают наши убеждения, что ж: вот Бог, вот порог. Европа большая, всех примет. Кстати, Ленин из дворян. А Дзержинский – польский шляхтич.
– Простите, но диктатура имеет свойство все приводить к террору. Опыт Французской революции…
Бокий расхохотался:
– Дорогой мой Аристарх Викентьевич! Вы забываете про опыт человечества, про элементарное изучение исторических ошибок прошлого. Мы, большевики, как раз его изучили досконально. А потому можете быть уверены: террора не будет! Не допустим! И прекратим эту никому не нужную схоластику.
Озеровский извлек из карманчика жилетки пенсне, принялся его протирать.
– И все-таки вы со мной не согласны.
– Мировоззрение – не штаны, Глеб Иванович, в один миг не поменяешь.
– А я вас не тороплю. А вот с расследованием поспешить следует.
С последними словами Бокия дверь в кабинет широко распахнулась, в помещение руководителя ЧК ворвался матрос с «пункта обеспечения связи», проще говоря, телеграфист.
– Товарищ Бокий, – дрожащая рука протянула телеграфную ленту, – беда! Вот…
– Что? – Глеб Иванович и сам не понял, почему его голос перешел на хрип. – Что случилось?
– Час назад на товарища Ленина совершено покушение…
Олег Владимирович тяжело опустился на нижний деревянный топчан нар и, закутавшись в шинель, медленно, так чтобы боль в спине вновь не дала о себе знать, прилег.
Леонид Канегиссер молча, с любопытством наблюдал за сокамерником. По внешнему виду новому знакомому было лет под шестьдесят, если не более. Да и звание, судя по шинели, соответствовало данному возрасту. К тому же седые волосы, борода, морщины по щекам, сухие, узкие ладони рук. «Призрак из минувшего, – неожиданно подумал о сокамернике убийца Урицкого. – Чем-то напоминает аббата Фариа. Такой же старый, странный и загадочный».
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
1944 год. Покушение на Адольфа Гитлера успешно состоялось. Фюрер мертв. Руководство рейха в лице Бормана, Геббельса и Геринга, воспользовавшись отсутствием в Берлине Гиммлера, принимает решение скрыть факт гибели Гитлера и на его место посадить заранее подготовленного двойника. Однако тут же перед верхушкой фашистской Германии встает ряд вопросов. Как строить внешнюю и внутреннюю политику «постгитлеровской» Германии? С кем из них лидеры Запада будут вести переговоры? И наконец, самый главный вопрос: кто будет контролировать «куклу»? Гиммлер не согласен с отведенной ему ролью статиста.
Лето 1900 года. В сопредельном Китае вспыхивает восстание ихэтуаней, больше известное как «боксерское». Их отряды начинают беспокоить дальневосточные границы Российской империи. В пограничный Благовещенск-на-Амуре прибывает командированный из Петербурга с инспекцией советник Олег Владимирович Белый. Чиновник представляется руководству области инспектором от Министерства внутренних дел. Однако истинной причиной появления советника — точнее, сотрудника Российского Генерального штаба — на «задворках Российской империи» является утечка секретной информации в Японию о состоянии воинских подразделений в Благовещенске и области.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Игорь Соколовский понял, что обычные законы ему не помогут. Его враг силен и коварен. И он переступает через законы общества, законы морали. И что остается простому оперу Соколовскому, который потерял, кажется, уже все. У него остались только память и любовь. А еще друзья. И с этим оружием он решил идти до конца, чтобы разрубить запутанный узел лжи и предательства. Но как не разорваться на части между двумя женщинами, как бороться со страхом потерять любимую, как защитить близких ему людей и выжить самому? А ведь это так трудно, когда ты сам уже умирал, когда смотрел в глаза мертвым и знал, что они тоже лгут тебе.
«Гора Тяньдэншань» (2016) — уже шестой роман популярного китайского писателя Фань Ипина. Это полицейский детектив с элементами любовной и социальной драмы. Такая многоплановость позволила автору в рамках остросюжетной истории затронуть болевые точки современного Китая — коррупцию и моральное разложение, трудовую миграцию и распространение наркотиков.Впервые на русском языке.
Уволенный из армии майор Джейк Кантрелл думал, что все в жизни у него осталось позади – там, в Афганистане. На войне он потерял друзей, службу и честное имя. Остались лишь маленький домик на берегу озера, собака и завалящая работа в службе безопасности колледжа Сент-Эндрюс. Но все круто изменилось, когда на подвесном мосту через ущелье нашли тело выпускника колледжа с петлей на шее. Шериф заявил, что это самоубийство. Но бывший майор хорошо знает разницу между повесившимся и повешенным…
Что заставило молодую учительницу одной из питерских школ выброситься из окна школьного спортзала? Что это — обычный суицид, поступок неуравновешенного человека или Анастасия Истомина стала жертвой преступления? И почему в этой же школе месяцем ранее при неясных обстоятельствах погибла девочка — ученица того самого 11-го класса, которым руководила Истомина? Ответить на эти вопросы берется опытный капитан полиции Игорь Крюков. В ходе расследования он встречается с такими проявлениями подлости и предательства, каких не видел в самых сложных прежних расследованиях.
В книгу вошел роман «Не дрогнет рука», посвященный теме воспитания молодежи и опасному труду работников милиции. Художник Б. Лавров.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.