Вкус к смерти - [22]

Она улыбнулась и кивнула ему.

— Очень мило с вашей стороны, капитан. Кстати, примите мои поздравления. За каких-то пять лет пройти путь от сержанта до капитана — совсем не плохо для честного полицейского.

Сагаста широко улыбнулся в ответ.

— Вы мало что сказали, когда звонили из Лондона. Расскажите теперь. Только, пожалуйста, помните, что я и до сих пор честный полицейский.

Модести знала, что он имел в виду. Пять лет назад она приезжала сюда к одному из своих людей. Ей нужны были новые контакты, и, стараясь приобрести их, она попыталась подкупить молодого полицейского сержанта Мигеля Сагасту. Но, как ни удивительно, ее постигла неудача. Он просто рассмеялся ей в лицо и заявил, что он честный полицейский. Эта заезженная фраза, произносящаяся в доброй сотне полицейских фильмов, почему-то понравилась им обоим. Модести даже обрадовалась, что на этот раз ее дела в Панаме носили почти законный характер — просто торговля на одном из самых оживленных морских перекрестков мира. Тот факт, что товары были крадеными, не имел решающего значения. Их украли не в Панаме. Это было главное для Сагасты.

Однако ее присутствие всерьез встревожило совсем других людей, например, Маррока Чигро, контролирующего процветающую сеть проституции в Панаме. Маррок пожелал, чтобы с Модести Блейз приключился какой-нибудь несчастный случай. Через пять дней после этого в полицию позвонил человек, не назвавший своего имени, после беседы с которым Сагаста помчался в старый заброшенный склад, где и обнаружил Маррока — без сознания, раненного в руку. Кругом были разбросаны документы из его личного сейфа. С помощью этих бумаг удалось доказать на суде факты преступной деятельности Маррока, и того упрятали за решетку на целых десять лет. Правда, через четыре года он умер, так и не выйдя на свободу.

Дело Маррока послужило толчком быстрого продвижения сержанта Сагасты.

…Глядя через стол на Модести Блейз и неторопливо затягиваясь сигаретой, он ждал ответа.

Модести улыбнулась ему и сказала:

— Я попросила вас встретить меня в аэропорту, потому что там же меня ждал кое-кто другой. Я хочу, чтобы эти люди решили, что на время я вне игры.

— Кто именно за вами следит?

— Люди Габриэля. Вы знаете его?

— Только понаслышке. — В глазах Сагасты мелькнула тревога. — Но я хорошо знаю, что совсем недавно вы доставили ему немало неприятностей и практически вынудили отойти от дел.

— Видимо, не совсем так.

— И сейчас Габриэль в Панаме?

— Да. Не знаю, как он себя здесь называет. Естественно, вы его и пальцем тронуть не сможете. Ему всегда удается остаться в тени.

— Что вы от меня хотите?

— Совсем немного. Продержите меня здесь до наступления темноты. Возьмите напрокат машину и оставьте ее на Плаца Боливар. В темноте вывезите меня, спрятав на заднем сиденье полицейского автомобиля, если кто-нибудь поинтересуется, нахожусь ли я все еще в полицейском участке. Вот и все. Ах да, сначала позвольте мне позвонить Вилли Гарвину.

— Гарвин. Еще один человек, о котором я много слышал. Рад был бы познакомиться с ним лично. — Он замолчал, потом задумчиво покачал головой. — Какое-то странное брожение наблюдается в здешнем преступном мире в течение последних нескольких дней. Мне это не по душе.

— Не беспокойтесь. Это просто означает, что Габриэль нанял буквально каждого воришку в Панаме для поисков Вилли Гарвина и девушки, скрывающейся вместе с ним. А я здесь для того, чтобы вызволить их. Когда мы отсюда исчезнем, уедет и Габриэль.

Некоторое время Сагаста молча курил. Наконец посмотрел на часы, удивленно приподнял брови и объявил:

— Оказывается, время моей службы истекло.

Его манеры резко переменились. Он развалился в кресле, расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и снова улыбнулся Модести.

— Ну хорошо, мисс Блейз. Если я сделаю то, о чем вы просите, каково же будет мое вознаграждение?

— Вознаграждение? — в недоумении переспросила Модести. — Я считала…

— Существует разница между взяткой и благодарностью за услуги — услуги, которые ни в коей мере не противоречат требованиям моей службы.

Он продолжал смотреть ей прямо в глаза, и в его взгляде появился легкий вызов. Модести вспомнила репутацию Сагасты.

Капитан слыл неутомимым ловеласом. Это его частное хобби нисколько не мешало исполнению служебных обязанностей. Он почти не курил и совсем не брал в рот спиртного. Жил без семьи. Главным делом в своей жизни капитан Сагаста считал работу, а лучшим отдыхом от работы — женщин.

— Вы изменились со времени нашей первой встречи, — заметил Сагаста. — Стали, конечно, еще прекраснее и, может быть, немного мягче? Как вы думаете… — Он помедлил. — Я хотел бы предложить вам… обед в «Антигуа» как-нибудь вечерком, посещение представления в «Эль Сомбреро», прогулку по Малекону и… и многое, многое другое.

Невольно усмехнувшись, Модести проговорила:

— Честный полицейский и не менее честный развратник.

— Развратник? Простите, я не понял этого слова.

Модести объяснила, и он согласно кивнул:

— Великолепно вы меня описали.

Модести еще раз затянулась, вынула изо рта сигарету и сказала — на этот раз совершенно серьезно:

— Отлично. Итак, мы договорились.

Капитан с удивлением уставился на нее. После долгого молчания тряхнул головой.