Визитёрша - [28]

— Очень. И жутко тоже, — призналась я, поёжившись в его руках.

— Угу. И опасно, — шепнул он, обнимая сильнее. — Надеюсь, ты будешь об этом помнить.

Следующие несколько дней пролетели как один — насыщенный и интересный.

Ученые Тимера отработали систему, по которой дежурили у зелёного камня по пятеро. В случае обнаружения на горизонте тучи, они сразу закладывали защиту. Остальные маги, бросив все свои дела, бежали туда же. Так, ученые лишились нормального отдыха и сна, а мы, остальное население замка, получили возможность безбоязненно передвигаться в его стенах. Даже я. Тимер снял свой запрет, и теперь я снова была свободна ходить, где мне заблагорассудится. Вот только, получив эту возможность назад, я вдруг поняла, что не пойду больше искать пути для побега, не пойду взламывать лабораторию… Ни к чему. Я перестала бояться, и перестала ждать подвоха.

Трудно сказать, что именно меня успокоило и убедило. Ведь Тимер так и не дал мне никаких четких ответов. Мы проводили вместе совсем немного времени, и во время этих коротких встреч маг пытался либо наесться, либо выспаться, между бесконечными сменами в лабораториях. Касательно зова, ответ был лишь один — точное представление о зове мы оба получим, когда встанет солнце и Тимер сможет отвести меня в Зал голосов предков. Там и я и он узнаем все подробности и обстоятельства в считанные минуты, а все гадания на эту тему до, бесполезны и потому, маг отказывался тратить сейчас своё время на попытки выяснить что либо заранее. Услышав это впервые, я негодовала над тем, что он перенёс меня в такое место и в такое время, где не может заниматься нашим вопросом. А я вынуждена сидеть и ждать, в то время, как мои близкие от беспокойства сходят с ума. Реакция на мои слова у мага была странной. В тот вечер мы почти не говори больше, и только на следующий день, он признал, что был вынужден перенести меня в это время, и что это как-то связано с обрядом и с безопасностью. Более четкого объяснения я так и не услышала.

Зато, в те вечера, когда Тимер возвращался раньше, маг объяснял, каким образом может проявиться моя сила. Как ей управлять. Пытался даже учить техникам расслабления и правильного дыхания, которые иногда нужны новичкам, для поддерживания контроля над магией. Еще, не выдержав моих бесконечных допросов, Тимер рассказал, как пытался пробраться в мои сны, показать своё лицо, свой мир, завязать разговор, но моё подсознание упрямо вырисовывало его в образе лорда Вирэля. Интересным было то, что один из этих снов я скомкано но помнила. Мы с лордом директором ловили рыбу. Он всё пытался меня чему-то учить, и о чем-то спрашивать, но я не помнила его слов, только то, как причитала, что ненавижу червяков. Рассказывая это, Тимер смеялся.

Почти половину своего свободного времени я проводила с Отрой. Когда девушка впервые повела меня бродить по самым тёмным и нежилым коридорам этой крепости, я не могла понять, зачем ей это. Поняла только вечером того дня Тимер рассказал мне, что она археолог. А до этого я с большим удивлением наблюдала, как девушка вычерчивает какие-то планы, отмеривает расстояния шагами, записывает цифры. Её ползанья по грязному полу в тёмном подвале и собирания керамических черепков от разбитой посуды, окончательно меня смутили, но когда она жестами, пригласила меня присоединиться — я это сделала. И не пожалела! Там, на полу, под битой керамикой были рисунки. Я не могла рассмотреть стёртые временем контуры стоя, но сейчас, опустившись на колени увидела целый мир. Изображение людей, горгол и других чудовищ. Они плясали вокруг пламени или сражались вокруг него — этого я не могла понять. Но сами изображения были такими достоверными, что я была готова ручаться, что вот эти незнакомые звери и чудища тоже существуют.

— Храм, — произнесла Отра слово, которое я уже знала. Откуда? На листах, которые дал мне Зэт, была первая глава эпоса «О бытие и подвигах третьего сына восьмого наследника». И в этой насыщенной событиями поэме хранился огромный словарный запас, который я день за днём осваивала.

— Тебе повезло с учителем, — сказала мне Отра однажды, когда мы сидели в одном зале с Тимером, но были забыты магом, который занимался своими расчетами. — Не каждый постовой может похвастаться такими познаниями в классике.

— Но ты, кажется, тоже знаешь этот эпос наизусть?

— Знаю. Гувернантка заставляла меня учить и таким образом отрабатывать правильные структуры грамотной речи. Она считала, что хорошо образованной девице полагается знать как эпос «О бытие и подвигах третьего сына восьмого наследника» так и песнь «О стенания и плачах юной Сирении, младшей из Накуритов», — девушка широко улыбнулась. — А вот Тимер, второе даже не читал, а первое, ну может кусками помнит.

— Выходит Зэт, воспитан как хорошо образованная девица? — засмеялась я.

— Выходит что так, — засмеялась она тоже. — И это хорошо, потому что, в отличии от меня, он еще и понял, как тебя учить.

Учитель из Зэта действительно вышел превосходный. Эпос я уже не читала, а могла рассказывать по два часа без остановки, ведь ритм раскладывался на слова, а каждое слово было частью мысли, частью истории, и сказать предложение, забыв значение одного слова было невозможно. В какой-то момент я поняла — язык мне даётся очень легко. Слишком легко. Сначала я считала, что дело в моём усердии, но четыре дня спустя второго занятия, вдруг осознала, что слушаю разговор двух стражников и понимаю половину из того, что они говорят… вот только этих слов не было в эпосе. Я их не учила.