Визит родственников - [45]

— Соединенные Штаты, как лидер свободного мира, никогда не признает за Россией права игнорировать интересы всего человечества, — после короткой паузы ответила американец.

Несколько мгновений русский с немалой иронией во взгляде смотрел на американца. На ум пришла клятвенная запись из тех далеких времен, когда больше всего ценилась честь и верность слову: «…И мечом и всем достоянием своим послужу честно и грозно, воистину и без обмана, как достоит верному слуге светлой милости твоей…» Потом произнес, словно выплюнул:

— Суверенитет — это наше неотчуждаемое право, закрепленное в том числе в уставе ООН и мы никому не позволим диктовать нам свою волю. Даже тем, кто присваивает себе право говорить от имени всего человечества. И я дивлен, что приходиться вам напоминать азы международного права. Так что мой ответ — нет. Мы не будем рвать отношения с нашими новыми друзьями.

Через два часа, во время которых американец еще раз десять услышал короткое и категоричное: нет, переговорщики расстались. Каждая из сторон осталась с собственным мнением, ни на йоту не изменив его.

Глава 6

Яркие солнечные лучи отражались от грязно-белых сугробов — в рост человека, по краям плаца. Колючий ветер волчком кружил по бетону ледяную крупу, с тихим шорохом швыряя ее в лица летчиков и техников, офицеров и рядовых, задувал в рукава. Строй эскадрильи застыл в безукоризненном, ну почти, строю. Авиация никогда не была поклонницей тупой шагистики, но свято соблюдала технологическую дисциплину и различные руководства, написанные предшественниками кровью.

Прижив подбородок к груди, чтобы хоть немного укрыть лицо от напора яростных, колючих снежинок, Сергей стоял в первом ряду, хотя обычное его место — во втором. Только вчера он прилетел после недельного пребывания в весенний Москве — будь оно неладно, обратно в родную часть, в Новосеверный с его морозами и метелями.

На низко висевшее над горизонтом багровый круг солнца наползло небольшое и плоско вытянутое облачко и в результате лучи солнца засверкали в четырех направлениях: влево вправо и вверх вниз. Настоящее крестное знамение! К добру, решил он. К тому же Сергей догадывался, что предстоит на утреннем построении и время от времени на его лицо наползала немного дурацкая, но очень довольная улыбка.

Подполковник Фисенко отдал обычные утренние распоряжения, рука залезла в карман. В солнечных лучах блеснули золотом звездочки погон.

— Ну а теперь приятная часть, — произнес спокойным, размеренным басом, ясно слышимым в самых дальних уголках плаца, — Приказом министра обороны от 28 марта, номер 313, лейтенанту Соколову за мужество, проявленное при защите границ Российской федерации и образцовое выполнение воинского долга досрочно присвоено воинское звание «старший лейтенант».

Командир эскадрильи закончил, на миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра. Об обещании президента Сергей не стал никому говорить. Мало ли что, вдруг передумает и останешься дураком и пустобрехом. На невольном виновнике торжества остановились все взгляды. Сергей не выдержал, губы невольно растянулись в довольной улыбке, левая бровь остро сломалась. Смотрите все, он не профессорский сынок и сам делает карьеру. Наверное, еще никто из его выпуска не получил звание «старшего», а он получил! Он не видел ничего зазорного в том, чтобы уступить в чем-то незначительном, но были вещи, где он неистово хотел быть первым. Прежде всего в карьере. Карьере военного летчика.

— Старший лейтенант Соколов, ко мне!

— Есть!

Твердо ступая по бетону сапогами с с электроподогревающими стельками — для унт уже слишком жарко, он подошел к командиру, рука щегольски взлетела к обрезу шапки.

— Това…, - но командир перебил:

— Поздравляю вас товарищ старший лейтенант, — подполковник протянул жилистую руку, рукопожатие было крепким, мужским, — Носите погоны с честью!

Командир наклонился к уху новоиспеченного «старшего» щеку защекотало теплое дыхание:

— Много не пить, а в пропорцию разрешаю, — выпрямившись, скомандовал:

— Встать в строй!

— Есть!

После того как командир пробасил: «Разойтись!» Сергея окружила буйная толпа сослуживцев. Протолкавшись сквозь нее, ведущий: капитан Фролов — его успели подобрать спасатели до наступления бурана, с чувством пожал руку, на усатом лице — искренняя радость.

— Хочешь — не хочешь, а назначай обмывание!

— Да чего тут думать, сегодня в «Юности» жду в полседьмого! — громко произнес слегка ошалевшим голосом Соколов.

Вечером мужская компания: почти десяток крепких парней — никого старше тридцати, собрались за несколькими сдвинутыми вместе столами в лучшем, потому что единственном, кафе Новосеверного. Несмотря на то, что все одеты в «гражданское» опытный взгляд легко определял в них военных. Выправку, манеры — не скроешь. Обстановка безлюдного кафе была до уныния стандартной и мало чем отличалась от тысяч собратьев, где благодаря максимальной автоматизации персонал исчислялся всего несколькими работниками. За последние пять лет такие кафе и магазины стали повседневностью даже в маленьких городах и деревнях необъятной России. Половина столиков оккупирована нетрезвыми компаниями — вахтовики гуляли перед отправлением со смены домой; за высокой полированной стойкой хозяин заведения лениво протирал и так чистые стаканы, он же администратор; за его спиной сверкала разноцветными импортными наклейками бутылочная армия; из дальнего угла, где собрались футбольные фанаты время-от времени доносились пьяные и азартные выкрики. Негромко играла старая, начала века, ритмичная музыка из невидимых колонок. Певица сексуально вздыхала о ушедшей любви.