Визажистка - [7]

Вера рассматривала выщербленную стену с четырьмя белыми вертикальными линиями с таким видом, словно перед ней был неразгаданный ребус, она и про уставшие свои руки давно забыла, когда в дверь кто-то нетерпеливо позвонил.

— Все. Приплыли, — объявила сразу же на пороге Ленка. — Полный кобздец.

— Ты чего? — встревожилась Вера. — Кто-нибудь обидел?

Вид у Ленки и правда был странный — из-под шапки в разные стороны торчали растрепанные светлые волосы, губы дрожали, под глазами виднелись потеки черной туши.

— Огра-а-абили! — выдавила из себя Ленка и с грохотом опустилась на детский стульчик Антона, стоящий в коридоре. — Всю выпотрошили, сучки черные. Теперь — все! Хана.

— Кто ограбил? Да ты толком говори!

— Цыганки на базаре, кто ж еще! Я и понять ничего не успела, а они, Вер, окружили меня скопом — шала-бала, шала-бала по-своему, а кошелька нет. Все деньги стащили, до последней копеечки!

— Погоди, они набросились на тебя, что ли? А люди вокруг?

— Зачем, Вер? Я погадать по-человечески захотела, и вот тебе, получила, — всхлипнула Ленка и попыталась вытереть глаза, но еще больше размазала по щекам тушь.

— Ну перестань, пошли на кухню, успокоишься. Может, чаю выпьешь?

— Не хочу-у-у, ничего теперь не хочу-у-у! — прогудела Ленка, но все же, не разуваясь, прошла на кухню и села за стол с сосредоточенным видом человека, с которым случилось страшное, непоправимое несчастье.

— Хочешь, я тебе взаймы дам? У меня осталось немного денег…

— Не в этом дело, — вздохнула Ленка. — Все равно я теперь к вечеру уже ничего не успею. Значит, такая моя судьба. Вот, погадала.

— Ты что же, веришь цыганкам? — решила тогда зайти Вера с другого боку.

— А ты не веришь, что ли? — удивленно подняла на нее Ленка зареванное лицо.

— Нет вообще-то…

— Вот и дура. Знаешь, как все сходится? В копеечку. Это только сейчас мне случайно такие стервы попались. В общем, выхожу я, Вер, с рынка — хорошо еще, что сначала все-таки продуктов закупила! — а одна цыганка молоденькая, беременная, смотрит на меня и говорит: «Красавица, давай погадаю. Вижу, что тебя сегодня ждет встреча с твоим принцем. Позолоти ручку — и я скажу, что у тебя с ним дальше будет». Ну я, Вер, само собой, прямо обалдела от таких слов, сразу за кошельком и полезла…

— Да что такого? Они всем так говорят.

— А вот и не всем, не болтай зря, раз ничего в этом деле не понимаешь! А эта девчонка к тому же так посмотрела на меня, так посмотрела, как будто через глаза меня всю наизнанку вывернула и все там про нас с Павликом увидела. Вот так посмотрела!

Ленка сделала большие глаза и не мигая исподлобья уставилась на Веру — ни дать ни взять местный экстрасенс.

— Ты прямо у нас как… адепт черной и белой магии, народная колдунья республики Елена Калашникова, — не смогла удержаться Вера от улыбки.

— Ты что, и в это тоже не веришь? В разные целительные сеансы?

— Что-то не очень.

— Может, скажешь, Вер, ты еще и карт не слушаешься?

— Не знаю, мне, честно говоря, толком никто и не гадал, — ответила Вера уклончиво, чтобы уж совсем не уничтожиться разом в глазах соседки.

— А давай погадаю!

— Да ты чего? Не надо.

— А чего — не надо? На тебя, наоборот, легко будет гадать, раз ты чистенькая. Вот те, кто по три раза в день на себя по-разному перегадывает, — с ними, Вер, и правда одна морока. Но у меня и с такими получается.

— Ты же подготовиться хотела к встрече…

— Не будет никакой встречи. Позвоню в его театр и скажу, что заболела, заразу какую-нибудь подхватила. Сейчас знаешь, Вер, как грипп гонконгский людей косит? А я чего, железная, что ли?

— Ты что это вдруг так резко передумала?

— А ты сама не видишь?

— Да нет, — не поняла Вера.

— Очки надень! — рассердилась Ленка. — Не видишь, что ли, какой у меня шухер на голове? Я же как раз с базара хотела в парикмахерскую пойти, химию нормальную сделать, а эти прошмондовки меня как окружат… Я потом как крикну во все горло: «Где мой кошелек?» А цыганочка беременная с большими глазами, которая вот так смотрела, говорит: «Какой еще кошелек? Ты мне только пятирублевик давала, красавица, вот он», — и протягивает его назад с такой улыбочкой…

— Может, правда сама потеряла?

— Ну конечно! Там старуха у них одна, карга столетняя с железными зубами, вся в каких-то тряпках, как кукла, в меня пальцем ткнула и говорит: «Никогда мало гадалкам не давай — ослепнешь!» И заржала как лошадь: «Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!» Я думала, у нее зубы изо рта посыплются. И потом все цыганки сразу как сквозь землю провалились.

— Слушай, да у тебя просто талант на всякие приключения, — удивилась Вера.

— А, ладно, нечего сопли зря гонять, — шмыгнула носом Ленка. — Что же теперь поделаешь? Ты, Вер, тут пока чайку поставь, а я картишки все-таки принесу.

Ленка вернулась буквально через пять минут, одетая уже в свой любимый халат с малиновыми розами и белые шерстяные носки на голые ноги. Под мышкой она снова держала какой-то сверток.

— Сейчас тогда мы с тобой вдвоем пировать будем. Смотри, чего я тут накупила. Даже вот этих, мохнатеньких.

— Киви, — удивилась Вера, заглядывая в пакет, по-летнему пахнущий земляникой. — Смотри, как много!

— Почему-то Павлик по этим киви прямо с ума сходит. Говорит, что они — овощи жизни и нужно хотя бы по одной штуке каждый день съедать, чтобы быстро от нашей экологии не окочуриться. Но мне бананы все равно больше нравятся.