Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - [48]

(«Справки»), в котором подчеркивается, что Евхаристия – истинный облик Христа, а Крест – самый могущественный символ христианства. В качестве подготовки к Вселенскому собору, который должен был укрепить иконоборческую веру и практику, Константин V организовал серию дебатов с оппозицией, поклонявшейся иконам. Он желал убедиться, что все епископы поддерживают правильную теологию. Они встретились в Иерии в 754 г. Епископы-иконоборцы осудили почитание икон как идолопоклонство. Они цитировали священные тексты и всячески подчеркивали, что христиане должны отправлять религиозные обряды без материальных предметов, таких как деревянные нарисованные образы.

«Поскольку наша христианская католическая церковь стоит в середине между иудаизмом и язычеством, она идет по новому пути благочестия и поклонения… не признавая кровавых жертвоприношений… иудаизма; также презирая всю практику изготовления и поклонения идолам – начало этой отвратительной практике положило язычество».[20]

Рим не участвовал в соборе и отверг его решения. Хотя записи заседаний позже уничтожили, за исключением «Определений», которые сохранились и в 787 г. были осуждены, ясно, что Константин сыграл во время дебатов ведущую роль. Последовали преследования и казни упорных почитателей икон, в основном монахов, которые сами писали иконы и поддерживали этот культ. Самым известным из них стал св. Стефан Младший (Новый).

После возвращения в 740 г. бубонной чумы Константин привлек в столицу рабочих для ремонта главного акведука, а также для восстановления памятников, поврежденных серьезным землетрясением. Церковь Св. Ирины, детище Юстиниана, была перестроена в иконоборческом стиле, с мозаичным крестом в апсиде, и она до сих пор восхищает посетителей, являясь впечатляющим примером символического искусства. Конечно, почитатели икон поклонялись и Кресту, самому могущественному символу силы Христа; его использовали для благословления, защиты, исцеления и изгнания демонов и иконоборцы, и почитатели икон. Но в 751 г. император-иконоборец не сумел спасти Равенну от лангобардов; как было отмечено в главе 6, военная помощь не была послана на Запад. Частично причиной тому стали почти непрерывные военные кампании Константина V против арабов, славян и булгар – весьма успешные. В результате этих военных удач идея императорской победы слилась с религиозной политикой иконоборчества, и те, кто сражались, часто становились ее ярыми сторонниками. Константин V умер в 775 г., оставив своему сыну Льву IV (775–780), которого он женил на девушке из Афин Ирине, сильную империю.

Несмотря на 45-летнюю иконоборческую политику, когда императрица Ирина в 780 г. овдовела, она решила отказаться от нее – смелая и удивительная смена курса, которую поддержали изгнанные иконоборцы, в первую очередь монахи. Именем своего 16-летнего сына Константина она созвала еще один собор в Константинополе. Был приглашен папа Адриан и три восточных патриарха. Все они отправили своих представителей на собор, где председательствовал недавно назначенный патриарх. Ирина выдвинула на этот пост Тарасия, лидера своего гражданского правительства. После в высшей степени неудачной первой встречи в 786 г., которая была сорвана епископами-иконоборцами, собор еще раз собрался в Никее в 787 г. и осудил иконоборчество как инновацию в церковных традициях. Почитание икон, объяснявшееся имевшими место чудесами, описанными в житиях святых, было восстановлено, и 21 новый канон становился гарантом того, что ни одна новая церковь не будет построена без реликвий и икон святых. Главным аргументом почитателей икон стало то, что Воплощение Сына Божьего позволяло изображение Христа таким, каким Его видели на земле; этот образ можно почитать (проскинесис), пусть даже действительно поклоняться надо только Богу (латрия).

«Святая церковь Господа, которая признает, что есть одна ипостась Христа в двух природах, получила наставление Бога изображать Его на иконах, чтобы она помнила Его искупительный промысел» (шестое заседание собора 787 г.).[21]

Епископы приказали уничтожить все иконоборческие тексты.

Императрица Ирина несомненно знала о расколе, возникшем в результате полувекового иконоборчества, и воспользовалась возможностью вернуть Византию к почитанию икон, поскольку таким образом она получала большую власть. Причем ее побудительным мотивом вряд ли было благочестие. Когда Константин V освободился от ее влияния и попытался управлять в одиночку, она, не колеблясь, приказала его ослепить – в тех же пурпурных палатах, где дала ему жизнь 26 годами раньше. В 797–802 гг. она правила как императрица, издавая законы и ведя переговоры с халифом Гарун аль-Рашидом и Карлом Великим. Ее портрет можно видеть на обеих сторонах золотых монет, выпущенных в ее честь: уникальный стиль, с крестами на короне, державой и скипетром. Когда, наконец, Ирину сверг ее же собственный министр финансов, устроивший дворцовый переворот, оказалось, что она правила дольше, чем ее муж – Лев IV.

В 815 г. император Лев V инициировал вторую фазу иконоборчества. Этот возврат был напрямую связан с надеждой на военный успех, который ассоциировался с Константином V. Во время инсценированной акции солдаты, верные его памяти, вломились в мавзолей, пристроенный к церкви Св. Апостолов, и призвали своего героя повести их к победе. При Льве V (813–820) и Михаиле II (820–829) иконоборческие силы схлестнулись с булгарами и добились некоторого успеха. Патриарх Иоанн, получивший прозвище Грамматик из-за своей большой учености, разработал новое обоснование иконоборчеству. Во время правления императора Феофила (829–842) велись еще более суровые гонения на тех, кто упорствовал в поклонении иконам.