Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - [23]

Оно также отличало Византию от средневекового Запада, где ведущий епископ – римский – имел намного меньше светской поддержки, и ему приходилось регулярно вести переговоры с захватчиками. Хотя Рим был возвращен под имперский контроль в VI в. и оставался под номинальным византийским правлением до VIII в., имперские чиновники и войска часто не могли защитить город от вражеских нападений. Наследники св. Петра – таковыми считали себя римские епископы – подчеркивали свое моральное превосходство, которое, вероятно, должно было компенсировать их политическую слабость. В V в. был принят термин «папа». И хотя ко всем христианским священникам обращаются «отец, отче», для римских епископов термин «папа» стал титулом. Независимо от того, признавались римские претензии на моральное превосходство или нет, для недовольных восточных клириков и монахов, осужденных патриархом или императором, стало привычным обращение в Рим. Таким образом они надеялись приобрести поддержку христианских властей за пределами империи.

Такая практика, противопоставившая старый Рим Новому, видна в просьбах инакомыслящих о поддержке, к примеру во время иконоборческой кампании (см. гл. 10), и когда Лев VI был отлучен патриархом от церкви за четвертый брак. Император обратился к папе и с удовольствием узнал, что Рим не возражал против его женитьбы. В 907 г. это положило начало расколу между Константинополем и Римом, который удалось преодолеть только спустя 13 лет. Подобные обращения к престолу св. Петра – и тех представителей Востока, которые были осуждены и изгнаны, или патриархов, считавших, что их сместили несправедливо, усиливали позицию папы как арбитра последней инстанции в христианских спорах. В глазах лидеров восточной церкви, не спешивших признавать главенство папы, эти обращения также создавали весьма опасный прецедент.

В период правления Константина IX Мономаха (1042–1055) эта латентная враждебность переросла во взаимные обвинения. Контакты между старым и Новым Римом привлекли внимание к различиям между практиками восточной и западной церквей. Некоторые были фундаментальными: формулировка Символа веры, какой хлеб использовать в евхаристии (дрожжевой, zymos, – на Востоке или бездрожжевой, azyme, – на Западе), можно ли священнослужителям вступать в брак (целибат был обязательным для всех священнослужителей в Западной Римской империи, но в Восточной отдельным категориям служителей церкви разрешалось жениться), а также главенство римских епископов. Другие различия были сравнительно не важны и спокойно сохранялись на протяжении веков: например, жители Востока на неделе перед Великим постом ели сыр, а не мясо, а на западе его не ели в определенные постные дни. Но на фоне большей осведомленности, созданной такими реформаторами, как Лев IX (1049–1054), Запад отстоял чистоту своих традиций. В свою очередь, Византия не уставала подчеркивать, что Запад добавил фразу к формулировке Символа веры.

Важнейшая теологическая разница касается происхождения Святого Духа, который «исходит от Отца», согласно определениям соборов в Никее в 325 г. и в Халкедоне в 451 г. Ортодоксальное учение о Троице вполне ясно: три проявления Бога – Отец, Сын и Святой Дух – единосущны. Но каждый имеет собственную hypostasis – ипостась – термин, очень трудный для перевода. На латынь его переводили как natura (природа) или sustantia (сущность). Это не то же самое, что та предсуществующая сила, которую ортодоксальная церковь идентифицировала как природу или сущность, ousia, божества. Сложные отношения, определенные на греческом языке ранними христианскими теологами, никогда полностью не отражались в латинском переводе. Этот факт был признан еще в V в. св. Августином.

Отношения Сына (Logos, Слово) и Святого Духа (Pneuma) считаются не одинаковыми, Сын рождается от Бога Отца, а Святой Дух исходит от Отца. Сын участвует в этом процессе, занимая положение посредника, давая начало формуле: «Святой Дух исходит от Отца через Сына» (dia tou Hyiou). Так эти отношения понимал Максим Исповедник в VII в. Тем не менее примерно в это же время в Испании к Символу веры был добавлен оборот «и от Сына» (на латыни – filioque). Благодаря авторитету св. Исидора Севильского эта формулировка распространилась и на другие церкви. Рим не принял ее сразу. В начале IX в. папа Лев III установил щиты с традиционной формулировкой Символа веры на греческом языке и латыни у входа в собор Св. Петра. В 879–880 гг. на Константинопольском соборе формулировку «Святой Дух исходит от Отца и от Сына» осудили как еретическую, назвав ее недозволенным изменением к Символу веры, как он был определен Вселенскими соборами 325 и 451 гг. Однако в XI в. Рим принял указанное выше дополнение и, таким образом, подтвердил новую трактовку Святого Духа, которую так никогда и не признали на Востоке. В 1054 г. Константин IX предложил папе Льву IX отправить делегацию в Константинополь, чтобы обсудить создание эффективного византийско-папского союза против норманнов в Северной Италии. Три римских посла были известны своей враждебностью к Византии, хотя вели себя исключительно вежливо по отношению к императору. Но их лидер, кардинал Гумберт Сильва-Кандидский, немедленно схлестнулся с патриархом Михаилом Керуларием. После нескольких бурных дискуссий 16 июля он возложил на алтарный престол храма Св. Софии отлучительную грамоту на Восточную церковную иерархию. Керуларий отреагировал очень быстро. В это время умер папа Лев IX, оставив папский престол вакантным. Эти события иногда называют «Великой схизмой» – расколом между христианскими церквами – Востока и Запада. Отлучения считались личными и были быстро сняты, а регулярное взаимное поминание лидеров церквей Рима и Константинополя восстановлено.