Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - [117]

Административные меры, принятые мятежниками, остаются неизвестными, но очевидно, что они организовали оборону города против внешних врагов, равно как и сторонников Кантакузина. В 1343 г., когда оттоманский эмир Айдины (Айдына) Умур послал 6 тыс. солдат, чтобы помочь осаде города, мятежники держались твердо. Спустя два года убийства Михаила Палеолога в Фессалониках и Апокавка в Константинополе подсказали сторонникам Кантакузина, что настало время попытаться свергнуть совет зилотов. Но те в ответ убили сына Апокавка и союзников Кантакузина. Кровопролитие осудили, но в способности мятежников удержать город больше никто не сомневался. Когда в 1347 г. Григорий Палама был назначен в Фессалоники митрополитом, зилоты не позволили ему войти. Сейчас невозможно с уверенностью сказать, выступали они против исихазма, который Палама поддерживал, или просто отказались принять клирика, выбранного Константинополем, но войти в город ему не удалось, и зилоты оставались у власти еще два года.

Поскольку авторами большинства источников, описавших зилотов, являлись их противники, трудно утверждать с полной уверенностью, за что они выступали. Никифор Григора клеймит мятежное правительство, называя его охлократией – властью толпы, и утверждает, что оно стало кошмаром для византийцев, всегда бывших приверженцами традиций. Другой рассказ нам оставил Димитрий Кидонис, уроженец Фессалоник, который написал оду убитым в восстании 1345 г. Согласно этому произведению, зилоты создали перевернутый мир, в котором рабы и крестьяне нападали на хозяев. Понятно, что автор принял сторону тех аристократов, которые больше всех пострадали, хотя упомянул, что даже радикальный зилот Кокала не смог спасти своего зятя, которого растерзала толпа. Некоторая информация содержится в письмах Фомы Магистра, долго жившего в Фессалониках, – их он посылал друзьям в Константинополь. Будучи ученым и педагогом консервативных взглядов, Фома был раздосадован беспорядком, устроенным зилотами, считал их никчемными людишками, не стоящими и трех оболов (пенни). Он осуждал их неуважение к честным домовладельцам, людям, которые вкладывали деньги в земельную собственность и ухаживали за могилами своих предков.

В противоположность этим предсказуемым жалобам Алексей Макремволит написал «Разговор богатых и бедных», в котором привел ряд идей, которые вполне могли мотивировать фанатиков-зилотов. В этом интереснейшем тексте оратор от бедных обвиняет богатых в недолжном отношении и злых поступках: жадность, эгоистичная эксплуатация природы, ненасытная жажда хватать и накапливать как можно больше, предпочтение телесных ценностей духовным. В ответ оратор от богатых обвиняет бедных в воровстве, пьянстве, распущенности, клевете, зависти и убийстве. Бедный комментирует: «Средства приобретения денег ясны для умного человека: одни становятся богатыми благодаря знанию или торговле, другие – через воздержанность или грабеж, многим помогает разбогатеть власть, отцовское наследство или иные подобные средства. Другие же беднеют, наоборот, вследствие противоположных причин».[67]

Но его раздражают унизительные социальные меры, такие как отказ сидеть за одним столом, вести беседу с бедным, разрешение заключать браки богатым и бедным – последние уверены, что такая стратегия поможет бедности исчезнуть. Необходимо разделить изобилие богатых: «…смешением противоположностей можно было бы избежать этих крайностей и достичь необычайно целительной середины». Крайности он перечисляет: «Вашим является тонкое вино в золотых кубках, а нашим – прокислое старое вино в глиняных кружках. Вам – прекрасные златотканые одежды, нам – власяницы. Вам – различные изысканные кушанья, нам – грубый хлеб и соленая рыба. Вам – золотые монеты наилучшего качества, накопленные в изобилии в деревянных ларцах, нам – оболы из серебра и меди, да и те рассчитаны на каждодневное пропитание. …Вы имеете дорогие купальни; о вашей жизни заботятся лучшие врачи, для вас – лучшие лекарства, благовонные мази и душистые коренья из Египта. …У вас – первые места в собраниях, изобилие вещей и связанные с ними наслаждения, всеобщее благоговение и почитание, немедленное исполнение ваших желаний и множество всякого добра со всех концов земли и моря. Мы же, проводящие свою жизнь в постоянной нищете и бедности, не принимаем участия ни в одном из этих [удовольствий]. Ваша одежда меняется в соответствии со временем года и погодой, на нас же всегда одни и те же нищенские рубища, которые мы случайно имеем, – грязные и кишащие паразитами». Упоминает бедный и о пышных похоронах богатых с роскошными могилами, псалмами и песнопениями, горюющими родственниками и плачущими женщинами. А бедняка кое-как зароют в землю. Зато «скромные похороны являются предвестником прекрасного воскресения». Бедный упрекает богатого, говоря, что даже «евреи и магометане человеколюбивы и милосердны, а ученики Христа… бессердечны и скупы по отношению к единоплеменникам» и заслуживают того, чтобы их лишили благ в будущей жизни.

Макремволит никоим образом не был мятежником. Как и другие авторы XIV в., он принадлежал к группе литераторов, которые писали речи для произнесения при дворе и работали в гражданской администрации. Но его трактовка происходивших событий XIV в., особенно успеха турок, сделала его больше реалистом, чем всех остальных. Он интерпретировал разрушение купола церкви Св. Софии в 1346 г. как знак конца света (хотя купол быстро отремонтировали) и винил византийцев в греховной жадности и аморальном поведении.