Византия сражается - [15]
К тому времени, когда мне минуло тринадцать с половиной лет, герр Лустгартен решил, что больше ничему не способен меня научить. Полагаю, я превзошел его ученостью. Незадолго до войны Киевский политехнический институт, где, по логике, я должен был продолжить свое обучение, стал рассадником радикализма. Мать отказалась отправлять меня туда, несмотря на заверения, что я хочу только учиться. Я бы никогда не заразился нигилистическими чувствами молодых людей, которые вместо того, чтобы познать мир, собирались изменить его и заставить принять их невежество. Институтская система квот была слишком либеральной. Встал вопрос о документах, удостоверяющих личность. Мой покойный отец вновь препятствовал моей карьере. Я полагал, что достаточно будет просто подать заявление, но мать посчитала, что прежде мне следует подготовиться к устным вступительным экзаменам. Это решение приняли после заключительной беседы с герром Лустгартеном, который предостерег мать, что приемная комиссия сочтет меня «больно умным». Увы, в этом мире у человека с мозгами нет никаких преимуществ. Чтобы не терять времени, наконец договорились, что я начну зубрить по вечерам, готовясь к вступительным экзаменам в институт, а в течение дня стану приобретать то, что герр Лустгартен называл «практическим опытом». Меня отправили на работу к Саркису Михайловичу Куюмджану.
Так звали знаменитого местного механика, которого я поначалу глубоко презирал. Куюмджан был обрусевшим армянином, родившимся в Батуми, и христианином. Он служил инженером на корабле, а потом повстречал в Одессе украинскую девушку и в конечном счете обосновался в Киеве, работая сначала на компанию речного судоходства, позже – на трамвайную компанию и, наконец, на себя. Этот человек мог справиться с любыми механизмами – от электрических генераторов, паровых двигателей, компрессоров, двигателей внутреннего сгорания до оборудования, принадлежавшего мелким предприятиям, процветавшим тогда в Киеве. Его основными клиентами являлись евреи с Подола, владевшие жуткими грязными заводиками. Услуги Куюмджана стоили дешево, а сам он был всегда весел. Я полагаю, что англичане назвали бы его словом «bodger», лататель. Ему платили не за обслуживание новых машин, а за поддержание в рабочем состоянии старых с минимальными затратами. Он жил в нескольких кварталах к востоку от нас, за Кирилловской, в ветхом деревянном домишке, заваленном обломками механизмов и различных изобретений, которые он начинал, но никак не мог закончить. Он не прислушивался к моим советам, которые уже тогда были исключительно разумными. Ему недоставало воображения, которое необходимо великому инженеру. Саркис Михайлович рассказал мне, что он последний в роду. Вся его родня, мужчины, женщины и дети, оказались среди тех ста пятидесяти тысяч армян, которых турки согнали в пустыню на верную смерть в самом начале столетия. В наше время все считают нацистов изобретателями современного геноцида, но они, возможно, многому научились у турок, которые решили армянский вопрос не так суетливо и с меньшими расходами. Мы на Украине научились бояться угрозы с Востока до того, как обнаружили себя воюющими с Западом.
Слово «турок» было самым грубым ругательством, которое я слышал от Саркиса Михайловича, но пробирало сильнее любой брани.
Мне не хотелось становиться учеником армянского кустаря-механика, пробавляющегося случайной работой, но мать настояла на том, что я должен узнать, как ведутся дела. Таким образом, в июне 1913‑го я стал помощником Саркиса Михайловича Куюмджана, отправлялся с ним почти по каждому вызову, даже сам делал небольшой и простой ремонт, и впервые ознакомился с азами инженерного дела. Матушка оказалась права. Мне стала нравиться моя работа. То лето было чудесным. Даже гетто на Подоле раскрасилось зеленью и яркими цветами.
В одном отношении, однако, учиться у моего первого начальника было трудно. Он никогда не хвалил и никогда не ругал. На его маленьком смуглом лице всегда виднелась слабая улыбка, черные глаза лучились непонятным весельем, независимо от того, что творилось вокруг. Саркис Михайлович как будто жил в своем собственном мире. Он был опрятен, работал споро и умело, на всем экономил, редко разговаривал с клиентами, но всегда внимательно слушал, а потом решительно брался за дело, чтобы поскорее устранить проблему, если это было возможно. В борьбе с механизмами он никогда не уклонялся от брошенного вызова – и обычно становился победителем, хоть на время. Независимо от того, оказывалась ли работа трудной или легкой, он брался за нее с одинаковой серьезностью – и с той же легкой улыбкой. Манеры и гримасы Куюмджана могли раздражать. Люди думали, что он выражает презрение или, по крайней мере, иронию. Зачастую разгневанные клиенты кричали на него и заявляли, что он может не браться за работу, если не желает. Мастер не обращал внимания на крики, раскладывал гаечные ключи, отвертки и прочие инструменты и делал свое дело. Потом вытирал руки, по-прежнему улыбаясь, давал мне знак собрать инструменты, мысленно подсчитывал стоимость работы и коротко называл цену, которая устраивала даже самых скупых клиентов. Саркис Михайлович знал, что его услуги стоят дешево; в отличие от всех других известных мне армян, он ненавидел торговаться.
Миггея – мир на краю реальности. Точка пересечения этой Вселенной и другой. Центр галактики… который находится в опасности. Время и пространство постепенно разрушаются. Рассыпаются, как мозаика. Вселенная теряет равновесие… Именно в этом месте проводится финальный турнир Межгалактического содружества террафилов – поклонников земной культуры и истории. Победитель этого конкурса получает легендарную Серебряную стрелу Артемиды, артефакт величайшей ценности. Попав в 51-ый век, Доктор и Эми присоединяются к обществу любителей Земли.
Подлинные и мнимые реалии XX века, времена, события и исторические персонажи причудливо переплетены в трилогии Майкла Муркока «Кочевники времени». Полковник британских колониальных войск Освальд Бастейбл вместе с китайским генералом Шень Хао, террористом Руди Дучке и бывшим спикером Государственной Думы Владимиром Ильичом Ульяновым сбрасывают с дирижабля атомную бомбу на Хиросиму. Рональд Рейган с водяным пистолетом командует отрядом американских скаутов, полчища африканских последователей учения Ганди во главе с Майклом Джексоном завоевывают Соединенные Штаты Америки, а вождь украинских повстанцев комбриг Махно борется против культа личности Стального Царя – Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
В настоящий том вошел цикл романов известного английского писателя Майкла Муркока. В книге, которая по мнению критиков не имеет аналогов в мировой литературе, вы вместе с влюбленными героями пройдете долгий увлекательный путь от Начала Времени к его Краю.Переводчики произведений в книге не указаны (копирайт «Альтруист», литобработка Е. М. Шеховцевой). В дальнейших изданиях переводчиком указывался Олег Колесников. - прим. верстальщика.
Знаменитая трилогия Майкла Муркока «Хроника Кейна» - произведение, написанное Муркоком под влиянием творчества Э.Р.Берроуза. Так же как и Берроуз, Муркок создает яркое, величественное полотно, где есть все элементы, присущие саге, - любовь, странствия, подвиги. Действие трилогии происходит на Марсе, причем в глубоком прошлом, когда загадочная красная планета была еще обитаема, в то время как по Земле бродили динозавры. Главный герой - Майкл Кейн попадает в чудесный мир марсианской цивилизации. Кейн волею судьбы становится воином, и меч его разит злобных чудищ, великанов, черных колдунов.
Майкл Муркок – создатель первого «антигероя» в традиционной героической фэнтези. Его Элрик, император Мелнибонэ, островного государства, когда-то повелевавшего всеми народами земли, по популярности не уступает таким знаменитым литературным героям, как Конан-варвар из Киммерии, принц Корвин из «Хроник Амбера» Роджера Желязны и дон Румата Эсторский из повести братьев Стругацких «Трудно быть богом».
Это поразительная история Карла Глогауэра, человека, страдающего множеством коплексов, чья личная жизнь не удалась (это мягко говоря). Его эротические фантазии сталкиваются с суровой действительностью, что еще более усиливает его комплексы. Фантазии Глогауэра во многом связаны с символикой христианства, и он решает отправиться на машине времени в год казни Христа, чтобы встретиться со Спасителем. Но в реальной истории нет Христа! И Глогауэр начинает его поиски. Метания Карла, странные речи, поиски «Царя Иудейского» в итоге приводят к тому, что Глогауэр заменяет собой Христа, заканчивая свою жизнь на Голгофе.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С началом революции неисправимый авантюрист Максим Артурович Пятницкий, полковник Пьят, попадает в весьма непростое положение. Чудом избежав позорной смерти и не представляя, что ждет его в будущем, он оказывается на борту перегруженного беженцами британского судна «Рио-Круз», направляющегося в Константинополь. Рассчитывая найти применение своим талантам изобретателя, Пьят планирует совершить путешествие по Европе, а затем осесть в Лондоне. Однако судьба распоряжается иначе, и настоящий водоворот событий захватывает его в Америке, где он становится героем многочисленных скандалов.
В третьем романе полковник Пьят мечтает и планирует свой путь из Нью-Йорка в Голливуд, из Каира в Марракеш, от культового успеха до нижних пределов сексуальной деградации, проживая ошибки и разочарования жизни, проходя через худшие кошмары столетия. В этом романе Муркок из жизни Пьята сделал эпическое и комичное приключение. Непрерывность его снов и развратных фантазий, его стремление укрыться от реальности — все это приводит лишь к тому, что он бежит от кризиса к кризису, и каждая его увертка становится лишь звеном в цепи обмана и предательства.