Византиец - [18]

.

— Ваше высокопреосвященство, но мы с вами пока совершенно не подступились к главному вопросу.

— Какому?

— Нужно подобрать супруга Зое. Ведь это вопрос не только ее личного счастья, но и большой политики. Для нас, греков, отнюдь не безразлично, за кого выйдет замуж наша деспина, носящая имя Палеолог.

— Ну, здесь я бы не стал спешить. Погоди, пусть все отстоится. — Виссарион намекал на свое неудовольствие. — Зоя еще совсем молоденькая девушка, время у нас есть. А там глядишь, что-нибудь переменится.

— Вы что имеете в виду, ваше высокопреосвященство?

— Например, в Риме могут произойти изменения.

Виссарион впервые столь недвусмысленно выдавал свои папские амбиции. Значит, по-прежнему надеялся. Старость.

— А кроме того, рано или поздно прояснится, чего можно ожидать от венецианцев. Если им все-таки удастся закрепиться в Морее, можно будет подумать о том, чтобы перевезти туда одного из детей покойного Фомы и посадить на трон.

— Но в таком случае речь, очевидно, пошла бы об Андрее или Мануиле, — вмешался Н. — Девушку-то вы не повезете на поле боя.

— Нет, не повезем.

Виссарион, похоже, начинал догадываться, что Н. куда-то клонил. Его это заинтересовало.

— А ты что предложил бы?

Н. ждал этого вопроса и по своему обыкновению дал ответ четкий и ясный.

— Я бы выдал ее замуж за одного из православных государей. Это дало бы папе нового союзника в войне с Турцией, а мы, эмигранты, приобрели бы точку опоры. Конечно, Рим — это центр мира. Но ставить будущее греческой цивилизации только на Рим я бы не стал.

Сказать правду Н. не мог, поэтому он подыграл старику.

— В конце концов, турки могут дойти и до Рима, ведь готы и вандалы доходили.

Виссарион, без сомнения, сам думал над этим вариантом, но его лицо не выдало абсолютно ничего. Насколько Н. знал кардинала, такая невозмутимость не предвещала ничего хорошего. Последовала пауза.

— Ты кого-нибудь конкретно имеешь в виду?

— Я думал над этим, ваше высокопреосвященство. К сожалению, у нас выбор не очень большой. Есть, конечно, король кипрский Яков II Незаконнорожденный. Но, во-первых, Кипр, того и гляди, падет, а во-вторых, Святой престол никогда не даст согласие на брак, чтобы не потворствовать узурпатору и не подрывать перспективы Карлотты. Молдавские и румынские господари, сербские и болгарские князья — все это не солидно. К тому же, опять-таки, по этим землям если еще не прошла, так завтра пройдет турецкая конница. Так что, по существу, у нас остается только один вариант — великий князь Московский.

Виссарион повторно взял паузу. Он не удивился, не рассердился, но по утяжелившимся чертам лица, по прибавившемуся во взгляде металлу Н. чувствовал, что кардинал недоволен. Н. не сказал ничего еретического, ничего глупого или смешного. Но кардинала не устраивало уже то, что его помощник позволил себе высказаться по столь важному вопросу, не дожидаясь его, Виссариона, мнения. Оба они прекрасно отдавали себе отчет в том, что выдать Зою замуж за великого князя Московского значило бы кардинально подправить тот курс, который Виссарион проводил на протяжении последних десятилетий. Поскольку Москва представляла собой новый центр силы, до сих пор не участвовавший в этих раскладах.

— Это несерьезно, сын мой, — молвил наконец кардинал. — Москва слишком далеко, а кроме того, насколько я помню, Иоанн женат.

Аргументы у Н. имелись наготове.

— Как сказать — далеко, ваше высокопреосвященство. Тимур пришел еще более издалека. А между тем разбил османов, посадил великого Баязида в клетку и на пятьдесят лет продлил жизнь Византии. Если бы не он, мы бы с вами, скорее всего, здесь сейчас не сидели бы.

Ссылки на Тимура всегда имели магический эффект на греческих интеллектуалов. Ситуация, действительно, с трудом укладывалась в сознание: самый страшный из демонов Востока, в сравнении с которым Аттила мог показаться маленьким мальчиком, приведший свои полчища из глубины Азии, спасает одряхлевшую греческую империю.

Виссариону сравнение не понравилось.

— Это некорректный логический прием. Не уподобляйся Трапезунду.

Привычное «сын мой» оказалось опущенным.

Н., тем не менее, посчитал возможным переступить через приличие и довести разговор до конца.

— Почему некорректный, ваше высокопреосвященство? Русские почти что сбросили иго татар. Они воюют с Литвой и Польшей, причем довольно успешно. Держат в страхе Ливонский орден. Еще немного, и они напрямую схлестнутся с турками. Их торговые интересы уже пересекаются. Кстати, разгром Таны отнюдь не вызывает у русских восторга.

Согласен, ожидать от них значительной помощи в ближайшие годы нереально. Но в перспективе — а мы-то с вами говорим о судьбе греческого народа, греческой церкви и греческой цивилизации — русские, я думаю, могут стать весьма серьезным противовесом туркам. Одолев татар, они нисколько не пасуют перед этой новой угрозой. Татары были пострашнее.

— Хорошо, положим, так. Но с Иоанном-то ты что собираешься делать? Он же женат.

— Ваше высокопреосвященство, вы же сами учили — с Божьей помощью выход всегда можно найти. С женой можно развестись. Можно отправить ее в монастырь. Наконец, она может умереть. Мало ли что может произойти.