Вивиана. Наперекор судьбе - [18]
Вечером все юные фрейлины собрались в покоях ее величества. Екатерина была молчалива, грустна, лишь изредка едва заметно улыбалась на шутки, все время обеспокоено опускала руки на живот, будто стараясь убедиться, что там все еще дышит дитя. Королева, возможно, уже знала и чувствовала, что этому ребенку не суждено появиться на белый свет. Весь двор кипел слухами о том, что знаменитая венгерская гадалка и целительница сказала испанке, что у нее будет лишь одна дочь, а все предыдущие и последующие беременности будут обрываться. Да, мало кто верил, что после стольких выкидышей жена короля сможет произвести на свет сильного, здорового мальчика.
Я внимательно разглядывала королеву, сидя на подушке у ее ног. Постаревшая, с морщинистым лицом, пополневшая, похожая на старую матрону, а не на супругу молодого и веселого короля Англии. Бесформенными, тяжелыми складками на ковер падал подол черного, с золотистой вышивкой у горла, марлот,[3] а треугольный чепец скрывал посидевшие волосы. В Екатерине Арагонской не было ни грации, ни молодости, ни страсти. Я была уверена, что такая скучная дама не интересна не только в общении, но и в постели с монархом.
– Леди Вивиана, я слышала, что у вас прекрасный голос. Спойте нам какую-то песню. Я уверена, что это вам не чуждо, – раздался голос королевы. Я ощутила, как легкая дрожь стеснения и боязни пробежала по всему телу, от головы до ног. Петь в присутствии ее величества – слишком большая обязанность, а я не была уверена, что мой голос достаточно хорош для королевских ушей. Но отказать я не могла. Взяв в руки лютню, я стала медленно, пытаясь собраться с мыслями, касаться пальцами струн. Я сама удивилась, какая легкая, воздушная музыка звучала из-под моих рук. Увидев одобряющие кивки присутствующих, я запела, чувствуя, как между чистых нот проскальзывает дрожь: «Серел туман над городом, серели облака, и солнца скрылось за горизонтом мира. И наступила ночь-волшебница, меня околдовав собой. Свеча горела над кроватью, а в окно пробирался ветер. Казалось, счастье рядом, но и далеко…»
– Браво, миледи, – голос донесся из коридора. Обернувшись, я увидела короля.
– Ваше величество, – я вмиг прекратила петь, вскочив с подушек и уронив лютню: – Простите, я вас не заметила, – присев в реверансе, я ощутила на своей шее горячее дыхание милорда, ибо он стоял так близко ко мне, что наши тела едва не соприкасались.
– У вас прекрасный, серебристый голос, сударыня. Раньше я не видал вас при дворе, возле моей супруги. Вы недавно приехали? – я кивнула, неловко морщась, когда влажные губы Генриха скользнули по моей руке.
– Меня зовут Вивиана Бломфилд, сударь, – улыбнувшись, король отошел в сторону, представляя моему взору какого-то незнакомого мужчину. Нет, не мужчину, а прекрасного юношу… У меня перехватило дыхание, а сердце стало гулко биться о ребра, когда я увидела этого незнакомца. Высокий, широкоплечий, с гордой осанкой, достойной льва. Он стоял, смотря на меня, стройный и статный. Я почувствовала, как кровь прильнула к лицу. Мне казалось, что я тону в его бездонных, голубых глазах, тону в омуте наслаждения. По телу пробежала сладкая истома, голова шла кругом. Что это? Любовь? Возможно, любовь с первого взгляда…
Тряхнув головой, отгоняя греховные мысли, я присела в реверансе, понимая, что мое замешательство заметили уже все. Больше всего не хотелось казаться легкомысленной девчонкой, которая влюбляется в каждого красавца.
Незнакомец шагнул вперед, галантно поклонившись. И тут все мое внимание обратилось на его вид. Красивое, гладковыбритое лицо, обрамленное рыжими, с каштановым оттенком, волосами, ярко-голубые очи под темными бровями казались омутами, ровный нос с едва заметной горбинкой придавал юноше мужественность и отвагу.
– Мистрис, – юноша поцеловал мне пальцы, немного задержав губы на моей руке.
– Сударыня, это мой камердинер – сэр Лиан Беверли, – рассеял мои мечты король. Комнатный слуга, лакей… Как это все унизительно для мужчины. А я-то думала, что сей молодой человек – отважный рыцарь, знатный лорд. Как же я жалела, что родилась будущей графиней. Будь я крестьянкой, меня бы не волновало, что Лиан – слуга. Ах, матушка бы стыдила меня, что мне приглянулся безродный камердинер. Но разве происхождение имеет значение? Увы, для леди голубых кровей – это самое главное.
– Я очень рада знакомству, мистер Лиан, – бесцветным голосом ответила я. Слуга не достоин моего внимания, пусть даже не надеяться на мою благосклонность или на женское внимание.
– Миледи, спойте еще что-нибудь. Ваш голос поистине волшебен, – попросил Генрих, садясь подле Екатерины. Опустившись на свое место, я согласно кивнула. Лиан стояла напротив меня, и я отчетливо могла видеть каждую деталь его костюма. Темно-серый дублет ни имел никаких украшений и вышивки, кроме чеканного пояса, а узкие штаны-чулки были обвиты у колен кожаными ленточками. Золотистые волосы Лиана едва заметно скрывал маленький барет, сколотый серебристой пряжкой на затылке.
И тут я поймала на себе взгляд камердинера. Он смотрел на меня, загадочно улыбаясь. В эту минуту все будто перестало существовать, были только мы. Пытаясь взять себя в руки, я отвела взгляд от мистера Беверли и запела английскую балладу:
Блистательная Франция, XVII век… Юная сирота Арабелла, не ведавшая, что такое богатство и роскошь, получает приглашение на бал. Одурманенная льстивыми речами монарха, невинная девушка не замечает, как оказывается в королевской постели. Но плата за звание фаворитки короля слишком высока… Девушке придется побывать в дурманящем гареме Востока, ради бегства возлечь на ложе ненавистного султана, предстать перед самим Священным судом. И это лишь начало трудного пути, ведущего к истинной любви.
С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.
Юная Эмили Парр попала в плен. Там, в поместье Годрика, герцога Эссекского, девушка узнала, что ее дядя задолжал огромную сумму денег, поэтому герцог решил взять в плен его красивую племянницу и потребовать выкуп… Эмили пытается сбежать. Смелость и настойчивость девушки очаровывают Годрика, и герцог начинает смотреть на нее уже совершенно иначе. Ее фигура, волосы, губы… Дерзкий характер, жесты… Она прекрасна! Сейчас им движет только одно желание – добиться ее любви. Взяв Эмили в плен, он тоже оказался в неволе… Юна Емілі Парр потрапила в полон.
В старые времена, когда русские цари еще не ввели в моду жениться только на иноземных принцессах, Симеон Полоцкий предсказал юной Наталье Нарышкиной, что она станет любовью государя. Так оно вскоре и вышло – бедную, но красивую дворяночку взял в жены Алексей Михайлович. С тех пор род Нарышкиных был обласкан царским двором, девицы и дамы этой фамилии с удовольствием оказывались в фаворитках государей. И только прекрасная Зинаида Нарышкина противилась любви монарха – вопреки всем пророчествам! Почему – ответ в ее записках…
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Роман классика венгерской литературы Кальмана Миксата (1847-1910) «Черный город» (1910) ― его последнее крупное произведение ― посвящен эпохе национально-освободительного движения венгерского народа в XVIII веке (движения куруцев). Миксат рисует глубоко реалистическую картину эпохи куруцев во всей ее противоречивости и трагизме. На этом историческом фоне развертывается любовная фабула романа, связанная с героиней романа Розалией Гёргей. В основу романа положены события, действительно имевшие место в Сепешском крае в начале XVIII века.
В наказание за своенравность, герцог Мендоса отправляет дочь во Францию, где ей надлежит выйти замуж за графа де Сансер. Ремика вынуждена подчиниться воле отца, но это не мешает ей искать способ – избежать нежелательного брака. Ремика и не подозревает, что её будущий супруг подсунул вместо себя пастуха, который обладает отвратительными манерами и едва может выдавить из себя пару слов. Когда подмена раскрывается, Ремика приходит в бешенство. Она требует наказания графа. Она готова на всё, чтобы отомстить, даже женить его на себе обманом.