Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью - [11]

— Я в магии не разбираюсь, но… — собеседница нахмурилась и взяла паузу на пару глотков коктейля. — Этот браслет ведь помогает тебе колдовать, не черпая силы из останков мертвецов?

— Именно, — кивнула девушка. — Сама по себе эта побрякушка совершенно не магическая. Если я закручиваю болт, браслет начинает сжимать рёбра конструкции, причиняя мне боль. Предшественники сеньора Бонапарта истязали людей и животных, чтобы впоследствии собирать с трупов как можно больше силы. Но наш амбициозный коротышка видел очевидные проблемы. В первую очередь, логистические. И он решил задачу, как самый настоящий оптимизатор: зачем дожидаться смерти разумного существа, дабы использовать его сильные воспоминания о боли, если можно использовать эти воспоминания при его жизни? А любые физиологические повреждения некромаг, если он выживет, может исцелить.

— Продолжение истории мне рассказывать не надо, — подняла руку Илега. — Дальше были Наполеоновские Войны. Боня построил империю, которая развалилась из-за переизбытка амбициозных детишек, втянувших страну в череду междоусобных войн. Хм… в школьном курсе рассказывают о том, что Наполеон был великим магом и полководцем, но детали опускают.

— Мне кажется, это общий элемент для всех миров, где присутствовал сеньор Бонапарт, — хмыкнула Броня. — Детали его гениальности изучают на специализированных курсах, а не в рамках общеобразовательной программы. В частности, в этом мире, в Форгерии, корсиканец победил врагов благодаря мобильности своих боевых магов. У противника уничтожались запасы останков, а малые отряды противника брались измором: ведь у магов Наполеона ресурсы не были ограничены запасом праха.

— Значит, у тебя в родном мире тоже был Наполеон? — вновь хитро прищурилась остроносая.

— Это не имеет значения, — махнула рукой лектор. — А вот действительно важно то, что, несмотря на все преимущества, корсиканская магическая школа не стала родоначальницей кардинальных перемен. У нас не появились в дополнение к некромагам какие-нибудь садомазомаги. Могучая школа некромагии попросту поглотила и интегрировала учение сеньора Бонапарта. А потому, я, пожалуй, не буду ожидать головокружительного успеха своих исследований.

Девушка старательно приминала ладошкой чрезмерно толстый бургер класса “разорви себе хлебало”.

— Несомненно, я смогу открыть новую магическую традицию. Я в себе даже не сомневаюсь. Однако, если это попадёт хоть куда-то, кроме архивов магистерских диссертаций, это уже будет невероятная удача. Вряд ли кто-то будет изучать и улучшать новую дендромагию, когда в мире есть развитая и эффективная некромагия. Это самоподдерживающаяся система.

— Ну, не знаю, по-моему, всё равно круто, — ответила Илега. — Целая новая магия… мне нравится. Я помогу тебе, но при одном условии.

Некромагичка выжидающе подняла бровь. Уж больно довольной выглядела новая знакомая. Лицо хитрое, как у кошака, который съел всю сметану и свалил всё на пёселя.

— Условия вперёд.

— Я хочу, чтобы ты стала моей elsis.

— М-м-м… что? — не поняла Броня.

— Elsis… в языке этого мира я не знаю аналога, который описывал бы этот тип взаимоотношений. Это что-то вроде романтических взаимоотношений между магами. Отношения между мужчиной и женщиной — это не то. Они слишком по-бытовому практичны. Он — источник магии, ты — его владелица. Только отношения между магами — на моём родном языке “widze” — могут быть по-настоящему чистыми и не испорченными материальной природой, — вдохновенно, почти до экзальтации, рассказывала Илега. — В этих отношениях есть elsis и lesis. Elsis — это инициатор отношений.

Синеглазка поджала губы. Она понимала, что разница в понятийном ряде между простым и грубым “лесбухи” и одухотворённым “elsis+lesis” огромная… но насколько, даже представить себе не получалось. Наверное, примерно также тяжело представить себе суть демократических выборов какому-нибудь выходцу из феодального средневековья.

— Мне казалось, что вы хотели, чтобы за вами ухаживал мужчина, — после некоторой паузы произнесла Броня, чтобы выиграть время на размышления.

Несмотря на формальный тон, некромагичка всё же начала волноваться. Нет, дело не в том, что мысль на тему, куда могут зайти отношения elsis и lesis казалась противной. Отнюдь. В конце концов, и не об этом её просят. Илега жаждет романтики и конфетно-букетного периода, очевидно. Проблема была в том, насколько быстро последовало такое предложение, которое требует куда более подготовленной почвы, чем один ужин в ресторане быстрого питания. Насколько “из ниоткуда” предложение взялось, настолько же было неуместным.

— И это тоже, — отмахнулась будущая учительница. — Но я ещё в прошлой жизни хотела стать lesis. В моём старом мире это был единственный способ для widze ненадолго забыть о гонке и насладиться чужими ухаживаниями.

Броня вновь взяла паузу. Причина помолчать была уважительной: она пыталась прожевать достаточно большой кусок легендарного в размерах бургера. Однако под острым взглядом бывшей магички кусок, что говорится, в горло не шёл.

Тем не менее, даже этой неуютной паузы хватило на размышления. Романтика. Новая попаданка ведь хотела… романтики. Она достаточно внятно выразила свои желания: не гнаться за призом, а побыть призом. Не доказывать никому, что она достойна любви, а быть достойной любви по факту существования. Удивительно, как холодный разум мог помочь в вопросах чувств. Память услужливо подкидывала определения и факты старого мира, зачастую верные и в Форгерии.